Эмили из Молодого Месяца. Восхождение - [14]

У Илзи новая шляпа, отделанная присборенным голубым тюлем и красными вишенками и завязывающаяся под подбородком большим голубым бантом из тюля. Мне эта шляпа не понравилась, и я прямо сказала об этом Илзи. Она пришла в бешенство и сказала, что я завидую, и вот уже два дня со мной не разговаривает. Я как следует обдумала случившееся. Я знала, что не завидую, но пришла к выводу, что совершила ошибку. И я никогда больше никому не скажу ничего подобного. Я сказала правду, но это было бестактно.

Надеюсь, Илзи простит меня к завтрашнему дню. Когда мы в ссоре, мне ее ужасно не хватает. Она такая милая, и такая веселая, и замечательная, когда не злится.

Тедди тоже сейчас немного холоден со мной. Думаю, причина в том, что Джефф Норт проводил меня домой с молитвенного собрания в прошлую среду. И я даже надеюсь, что все дело в этом. Мне приятно, что я так много значу для Тедди.

Не знаю, следует ли мне писать об этом — даже в моем дневнике. Но это правда.

Если бы Тедди знал подробности этой истории, мне было бы очень неприятно и стыдно. Сначала, когда Джефф из всех девушек выбрал именно меня, я испытала прилив гордости. Это был первый случай, когда молодой человек попросил позволения проводить меня домой, к тому же Джефф — городской, очень красивый и лощеный, и все взрослые девушки в Блэр-Уотер сходят по нему с ума. Так что я важно отошла бок о бок с ним от дверей церкви, чувствуя себя так, словно в один миг стала совсем взрослой. Но не успели мы пройти совсем немного, как я его уже возненавидела. Он так важничал. Похоже, он думал, что я глупенькая маленькая деревенская девочка и совершенно потрясена той честью, которую он оказал мне.

И сначала было именно так! Вот это и уязвило меня. Подумать только, что я оказалась такой дурочкой!

Он все повторял: «Право, ты меня удивляешь», нарочито растягивая слова, всякий раз когда я что-нибудь говорила. И он наводил на меня ужасную скуку. Он не мог ни о чем беседовать разумно. Или просто не хотел даже пытаться разумно беседовать со мной. К тому времени, когда мы дошли до Молодого Месяца, я совершенно рассвирепела. И тут это невыносимое существо попросило у меня поцелуй!

Я выпрямилась... о! в тот момент я была, без сомнения, целиком Марри. И я чувствовала, что выгляжу точь-в-точь как тетя Элизабет.

— Я не целую молодых мужчин, — презрительно сказала я ему.

Джефф засмеялся и схватил меня за руку.

— Неужели? Зачем же по-твоему, маленькая ты глупышка, я провожал тебя до дома?—сказал он.

Я выдернула у него руку и вошла в дом. Но, прежде чем уйти, я сделала кое-что еще.

Я дала ему пощечину!

Затем я поднялась к себе в комнату и расплакалась от стыда: мне было стыдно, что меня оскорбили и что я унизилась до негодования по этому поводу. Всегда сохранять чувство собственного достоинства — традиция Молодого Месяца, и я чувствую, что ей изменила.

Но, думаю, мне все же удалось по-настоящему удивить Джеффа Норта!

********

24 мая, 19~

По словам Дженни Странг, Джефф Норт сказал сегодня ее брату, что я «настоящий порох» и он больше со мной не свяжется.

Тетя Элизабет тоже узнала сегодня, что Джефф провожал меня домой, и заявила, что я вышла из «доверия» и впредь она никогда не позволит мне ходить одной на молитвенные собрания.

********

25 мая, 19~

В этот тихий час сумерек я сижу в моей комнате. Окно открыто, и лягушки поют вдали о чем-то случившемся давным-давно. Вдоль всей центральной дорожки сада веселый народец[14] поднимает к небесам свои великолепные чаши из рубинов, золота и жемчуга. Дождя сейчас нет, но он шел весь день — дождь, напоенный ароматом сирени. Мне нравится любая погода, и дождливые дни я тоже люблю: нежные, туманные дни с моросью, когда Женщина-ветер только ласково покачивает верхушки елей, и штормовые, бурные дни, когда дождь льет как из ведра. Мне нравится сидеть взаперти в дождь. Приятно слушать, как он колотит по крыше, и стучится в оконные стекла, и льет со свесов крыши под стоны Женщины-ветра, которая кружится по роще и саду, как сердитая старая колдунья.

Но все же, если дождь идет тогда, когда мне хочется куда-нибудь отправиться, я ворчу — не меньше других!

В такие вечера, как этот, мне всегда вспоминается та весна, три года назад, когда умер папа, и наш дорогой старый домик в Мейвуде. С тех пор я ни разу не была там. Интересно, живет ли в нем кто-нибудь сейчас. И остались ли прежними Адам и Ева, Древо Познания и Петушиная Сосна? И кто спит там в моей комнатке, и любит ли кто-нибудь мои маленькие леди-березки, и играет ли с Женщиной-ветром на еловой пустоши. Как только я написала «еловая пустошь», мне вспомнился один из давних весенних вечеров. Мне было тогда лет восемь. Я бегала по пустоши, играя в прятки с Женщиной-ветром, и нашла между двумя елями маленькую лощинку, которую устилал ковер из крошечных ярко-зеленых листиков, хотя все вокруг еще оставалось сухим и бурым. Эти листики были так красивы, что, когда я смотрела на них, пришла вспышка... это была самая первая вспышка в моей жизни. Должно быть, именно поэтому я так хорошо запомнила эти маленькие зеленые листочки. Никто другой их не помнит... быть может, их вообще никто, кроме меня, не видел. Я забыла о других листьях, но те вспоминаю каждую весну и, вспоминая, каждый раз вновь переживаю чудесный миг, который они подарили мне.