Эльванор - [124]

— Я бы не была так уверена, — вдруг произнесла Биара, мигом посерьезнев. — Энкрипиум. В нем под конец говорилось о каком-то плавании, водах и чешуе — словно Веннайо видел своих потомков не как людей или им подобных существ, но как водных змеев.

— Действительно… Тогда получается, что Веннайо умел превращаться в левиафана, и все истории про то, как он плавал вдоль рек и озер — правда.

— Это очень странно. Видишь ли, у магии, как и антимагии, есть два простых правила: им не подвластен контроль над временем и изменение физических оболочек. То есть ни маг, ни антимаг не может превратить кого-то в зверя или любое другое создание.

Единственными, кому в Дауэрте было под силу изменять облик, стали драконы-оборотни — результат древней и таинственной магии, неподвластной никому из ныне живущих. Благодаря ей они могли обладать двумя обликами: дракона и человека. До сих пор никто, включая их, не знает, как они способны это делать: иллюзия это, изменение материи вокруг или еще что…

Еще одним исключением являются малойкльеры — волшебные звери — но с ними все несколько иначе: однажды мне рассказали, что малойкльеры не выращенные магами животные, как многие считают, но особенные сущности, способные принимать облик, наиболее соответствующий миру, в котором они находятся…

— К чему ты ведешь? — нетерпеливо перебила ее Аалналор.

— Если Веннайо и впрямь мог изменять свою физическую оболочку по желанию, что по сути своей считалось невозможным, то значит ли это… что мы нашли разгадку?

— Хочешь сказать, четвертый вид энергии позволяет изменять пространство?

— Это имело бы смысл! — с энтузиазмом воскликнула Биара. — Итого существует энергия жизни, мира, души и пространства, а все вместе они… — она запнулась, отведя взгляд, задумавшись о чем-то.

— Но как мы можем овладеть ею? — задумчиво протянула Аалналор. — После исчезновения… нет, когда древние вымерли, изменение облика нигде не упоминалось: ни сказок, ни легенд. Как именно Веннайо смог превращаться в левиафана?

— Не знаю, это нам и придется выяснить, — вздохнула Биара. — Вероятно, ответа в Энкрипиуме мы не найдем…

— Напротив, как раз он может пролить свет на эту тайну… Помнишь, Веннайо говорил о реке и озере? В старых свитках упоминается Великое озеро, что совпадало по месту и описанию с теперешним Кристальным. Река Лем на более старом языке читалась как «Лемма»…

— Знаю, — перебила Биара, после чего поспешно произнесла: — Но вряд ли дело в волшебных водах — тогда бы каждый второй мог превращаться в змея.

— Дай докончить! — недовольно проворчала Аалналор. — Я думаю, что дело не в водах, а в самом… месте. Ведь он не раз упоминал Эльванор и какую-то силу, присущую этим землям.

— А ведь и вправду… Древние пришли именно в этот мир, посчитав, что здесь наиболее сильный потенциал последнего элемента.

— Слова Веннайо про то, что Эльванор воплощает желанное, готов что-то отдать — вдруг это связано с той самой энергией пространства?

— Должно быть, вот только как именно?

Обе замолчали, напряженно соображая. Вино все еще туманило разум, но близость разгадки так окрыляла, что мысли звучали как никогда звонко. Аалналор сосредоточенно перебирала в голове факты, один за другим, вспоминая древние мемуары и книги, легенды и сказки, пытаясь дойти до истины. Что же могло быть в Эльваноре такого особенного? Как именно Веннайо смог переменить облик?

Голова заболела от непомерных усилий. Аалналор перевела взгляд на Биару: та сидела, внимательно глядя перед собой. Словно ощутив, что на нее смотрят, она подняла глаза, озвучив свои мысли:

— Ты однажды задумывалась над тем, почему здесь нет ни единого места по уходу за внешностью? Никаких спортивных центров, салонов красоты… В мире, где я заново росла, подобных мест было не счесть, да и знаю не понаслышке, что в других городах-государствах таких заведений хватает: парочка из них пыталась основаться в Эльваноре и просила у нас рекламу, однако дольше, чем на несколько лун, их не хватало. Все как один разорялись: клиенты не шли, вот и приходилось закрываться.

— Это здесь причем? — раздраженно осведомилась Ааланлор, решив, что спиртное окончательно пленило разум собеседницы.

— Что, если это и есть та самая особенность Эльванора? То, как город действует на всех, кто здесь живет? Его влияние тихое, почти незаметное, но оно есть. Ты когда-нибудь была недовольна своим внешним видом?

Аалналор молчала, задумавшись над вопросом.

— Нет, не думаю…

— А слышала, чтобы кто-то жаловался на внешность? Говорил, что завидует чьей-то красоте или не доволен собственной?

— Вряд ли.

Биара победоносно улыбнулась, произнеся:

— Вот мы и раскрыли первую тайну. Старик Веннайо не врал: Эльванор действительно способен что-то дать тем, кто поселился на его территории…

— …Внешность подстраивается под их желания, — подхватила Аалналор. — Каждый действительно выглядит так, каким хотел бы себя видеть…

— До больших изменений не доходит, разумеется. Цвет глаз не меняется, а кости не перестраиваются, но вместо этого могут проявиться незаметные, неуловимые перемены. Я бы даже сказала, что дело вовсе не в желаниях и представлениях самого человека о красоте, но тому, каким он себя ощущает. Будто внешность полностью подстраивается под душу владельца — он выглядит так, каким себя ощущает.