Элмет - [48]

— Мы порядочные люди. Нам нужно было где-то жить, только и всего.

Прайс окинул меня взглядом и затем направился к своему «лендроверу». Я подумал, что он сейчас уедет. Я даже начал слегка гордиться собой — как будто я действительно его отшил, как будто в одиночку постоял за всю нашу семью, — однако уезжать он пока не собирался. Открыл переднюю дверь и начал перебирать вещи в бардачке. Вернулся он с прозрачной пластиковой папкой, плотно набитой документами — судя по их корешкам, большей частью на белой бумаге, но также с пастельными оттенками розового, желтого, синего и зеленого цвета.

— Вот все необходимое, — сказал он. — Я хочу переписать землю на тебя, Дэниел Оливер. Взгляни, ты здесь указан стороной договора. — Он ткнул пальцем в первую страницу, и я увидел свое имя, выведенное черными прописными буквами. — Но поскольку я знаю, что ты захочешь жить вместе с отцом — как-никак, ты ведь еще подросток, — у меня есть определенные условия. Я должен быть уверен, что твой отец не будет впредь таким враждебным соседом, каким он показал себя в последние месяцы. Я не хочу, чтобы со мной по соседству жил кто-то, стремящийся доставить мне неприятности, угрожающий моему бизнесу и моей собственности. Кому нужны такие соседи? Никому. Так что первым делом передай ему следующее: если он хочет, чтобы права на эту землю перешли к его сыну — поскольку сам он такие права никогда не получит уж точно, — ему придется покончить с этой дурацкой возней. Он должен будет позаботиться о том, чтобы все эти поганцы-вымогатели вернулись к работе на фермах и чтобы арендаторы исправно платили по счетам. Я потолковал с местными фермерами, и мы согласились немного поднять расценки. Это будет справедливо. Еще мы гарантируем, что в ближайшую пару лет не будет никаких повышений арендной платы, а после того — лишь в пределах инфляции. Ты знаешь, что такое инфляция? Нет? Ничего страшного. Все это подробно изложено вот здесь. — Он помахал папкой. — Тут письмо с моим предложением для передачи твоему отцу вместе с копиями документов, которые я подпишу в случае его согласия. Он сможет все не спеша изучить и обдумать, прежде чем принимать решение. Так мы с этим покончим. Раз и навсегда.

Я взял папку с документами и сунул ее под мышку.

— Это все ваши условия? Чтобы Папа дал задний ход?

— Нет, есть еще кое-что, — сказал Прайс. — Твой отец должен будет работать на меня, время от времени, как он делал это раньше. Он должен занять свое прежнее место в обойме. Когда-то я владел мускулами этого человека, как и его мозгами. Мне принадлежали его кулаки, его ноги, глаза, уши и зубы. Думаешь, как он познакомился с твоей мамой?

— Я об этом никогда не задумывался.

Прайс не стал развивать эту тему. Он скрестил руки на груди, но тут же разомкнул их и уперся кулаками в бедра.

— Просто доставь это послание своему отцу, — сказал он, целясь пальцем мне в грудь. — Скажи ему, что больше мне ничего не нужно. Я хочу снова задействовать эту гору мышц, равную которой я не видел нигде: ни в этом графстве, ни в этой стране. Передай, что я хочу использовать эти мышцы и эти кулаки по их прямому назначению. Да, я отлично знаю, что он теперь не согласится ходить по домам и потрошить должников, как делал это в юности. Но у меня есть для него более достойная работа. Передай, что я нашел ему соперника для боя.

Он повернулся и зашагал к своему джипу. Завелся и уехал. Грязь летела из-под колес, как шрапнель.

Мои забытые грабли торчали из наносной глины. Они оказались неподходящим инструментом для такой работы. Я их вытащил, закинул на правое плечо и быстро пошел вверх, к нашему дому.

Входная дверь покачивалась на петлях под порывами легкого бриза, то и дело менявшего направление. Кэти специально оставляла дверь открытой, чтобы этот свежий ветерок подметал за нас полы, встряхивал занавески, обшаривал укромные уголки, привнося в помещения мягкую свежесть, запах влажной цветочной пыльцы и живой древесины.

— Закончил с тропой? — спросил Папа.

— Нет. Меня отвлекли.

Я протянул ему папку. Он уставился на нее, а потом поднял взгляд на меня.

— Это от Прайса. Он был там. Просил передать, что хочет вроде как прийти к соглашению. Хочет, чтобы ты на него поработал, — но это не то, о чем ты думаешь. Он сказал, что нашел тебе соперника для боя. И еще он отдает нам землю — готов оформить ее на нас. Он это обещал.

— Так прямо и сказал? Оформит все бумаги?

— Да. Оформит на нас.

— На нас всех?

— Ну, вообще-то, на меня одного. Он сказал, что перепишет землю на меня. Я не вполне его понял. Но сути это не меняет. Земля будет нашей по документам, а это уже кое-что.

Папа извлек документы из папки, разложил их на столе перед собой и приступил к изучению. Он водил пальцем по строчкам, слово за словом, и беззвучно шевелил губами в процессе чтения. Через несколько минут он отодвинул бумаги в сторону:

— Для меня это полный бред.

— Могу помочь, — предложил я.

Он покачал головой:

— Нет, дружок, я не о том. Я достаточно хорошо умею читать, чтобы уяснить их смысл. Я о самом принципе, когда кому-то достаточно черкнуть на клочке бумаги что-то про землю — реальную землю, которая живет и дышит, меняется, переносит всякие напасти, наводнения и засухи, — и вот уже он может пользоваться этой землей, как пожелает, или не пользоваться вообще, но и не допускать на нее других людей. И все из-за какой-то бумажки. Вот что кажется мне полным бредом.