Эллада - [17]
Риск лишиться жизни, а не обрести свободу, был достаточно велик. Шанс на удачу был довольно хлипким. Но при всех «если», стерегущих удачу, имел немаловажное преимущество перед другими способами, и Анаксимандр решился. Только бы хватило сил и мужества вытерпеть предстоящие муки.
Всякий раз, подтаскивая корзину на шахтный дворик, валился без сил, демонстрируя предельную степень измождения. При этом посматривал вверх, определяя время. Солнца не видел, мог лишь предполагать о его местонахождении на небосклоне. Когда день, по его мнению, клонился к вечеру, пятно света, лежавшее на почве шахтного дворика, переместилось на стенку выработки и полезло вверх, приступил к исполнению задуманного плана. Укладывая породу в корзину, выбрал небольшой клинообразный осколок. Сунул камень в рот, и, жмурясь от боли, расцарапал верхнее нёбо. На пути к шахтному стволу дышал носом, стиснув зубы, сберегая кровь, наполнявшую рот. Достигнув шахтного дворика, рухнул рядом с корзиной. Надсмотрщик, следивший за каждым движением, тут же пнул ногой. Анаксимандр в ответ замычал. Надсмотрщик уже со злобой пинал его, не переставая браниться, ухватил за волосы, потянул голову вверх. Анаксимандр встал на четвереньки, ноги и руки дрожали, для этого не приходилось особо лицедействовать. Из раскрывшегося рта на почву пролилась кровь. Надсмотрщик на мгновение замер, ударил ногой в живот. Содрогнувшись, Анаксимандр упал лицом в лужицу собственной крови и лежал, не реагируя более на побои.
Его вытащили на верёвках на поверхность, и тут он позавидовал прикованному Прометею. Во время подъёма гонял кровь по рту, стараясь вспенить её, и когда бросили на землю, продемонстрировал кровавые пузыри, но вид крови не остановил истязателей. Истрихида переходила из рук в руки жестокосердных мучителей, срывала кожу со спины, ягодиц, ног. Анаксимандру казалось, что острые косточки, вплетённые в воловьи жилы, растерзали плоть и скребут по костям. Ногами ему разбили лицо, и уже не было надобности имитировать горловое кровотечение, кровь хлестала из носа, рассечённых губ.
Анаксимандр потерял сознание и не заметил, как избиение прекратилось. Очнулся от потока холодной воды, окатившей голову, грудь. Над ним стоял управляющий. Стараясь не встретиться с ним взглядом, Анаксимандр закрыл глаза. Управляющий прорычал: «Будешь работать, собака?» — и ударил ногой. Битьё возобновилось, но продолжалось недолго.
Наступал важный момент. Ни на окрики, ни на удары Анаксиманндр не реагировал. Кто-то из надсмотрщиков проворчал: «Не будет с него толку, у меня уже рука устала. Мало у нас рабов, что ли?» Управляющий перевернул ногой бесчувственное тело, для верности ударил пяткой по рёбрам. Анаксимандр не видел, кто его переворачивает, глаз не открывал, догадался по голосу. Управляющий бросил долгожданное: «Выкиньте!» Два человека ухватили за ноги и, словно падаль, поволокли через двор к обрыву.
Разбитый затылок колотился о камни, голову рвала боль. Осколки породы, каменное крошево терзали развёрстые раны, превратили рудничный двор в раскалённую циклопью сковороду. Призывая на помощь все силы небесные, Анаксимандр сдерживал стоны и судороги, могущие выдать его. Последние оргии[32] до обрыва крепился изо всех сил, крик боли рвался наружу.
Наконец муки закончились, истязатели развернули тело и оставили в покое, очевидно, смотрели вниз, в ров. Один из надсмотрщиков пробурчал: «Ну, давай бросать! Кого любоваться на эту падаль?» Анаксимандра подняли, раскачали, и он полетел навстречу свободе. Бросок надзиратели из усердия совершили хороший. Не ударившись ни разу о склон, упал на трупы.
Наступила прохлада, землю окутали густые сумерки. Изуверский бич изорвал тряпьё, прикрывавшее тело, он был совершенно наг. Анаксимандр сел, огляделся. Луна ещё не взошла, на чёрном небосводе ярко сияли звёзды, неверным светом освещая оскалы мертвяков, склоны рва, смутно прорисовывались горы.
Оступаясь, спотыкаясь о камни, остовы несчастных, нашедших здесь последний приют, Анаксимандр выбрался изо рва, пересёк голую лощину, добежал до склона соседней горы, углубился в чащу. Способ побега он избрал самый болезненный, и хотя достаточно рискованный — надзиратели могли забить до смерти, мог расшибиться при падении, — в тоже время самый верный. Он не числится в беглых. Хозяину доложат, что раб по кличке Купец издох от непосильной работы, и с ним поступили, как обычно поступают с падалью.
В горах
После полудня погода изменилась. По небу густо поползли громадины серых туч. Занимаясь приготовлениями к охоте, Анаксимандр с опаской поглядывал на небо. Тучи загромоздили весь небосвод, закрыли солнце, но дождя не было. К вечеру сходил на ручей за водой, наготовил дров, поел ягод, и в сумерках отправился на охоту.
Ночь прошла в напряжении, со всех сторон слышались шорохи, сопение. От внезапных криков ночных птиц волосы становились дыбом. В непроглядной тьме даже шаги ежа или бег мыши производил угрожающий шум. А когда на востоке звёзды утратили яркий блеск, на охотника навалился необоримый сон. Избавляясь от дрёмы, Анаксимандр искусал нижнюю губу. Постепенно густая тьма разбавилась белёсым светом, чутьём уловил на тропе движение. В предрассветной мути от ручья поднимались три лани. Не доходя до камня, животные, играя на нервах охотника, остановились, подняв головы, прислушались, понюхали воздух. Не почуяв опасности, неспешно продолжили путь. Первую лань Анаксимандр пропустил и с силой воткнул копьё в брюхо второй. Животные метнулись в сторону. Разгорячённый охотник, подхватив палицу и второе копьё, пустился в преследование. Оружие тормозило бег, Анаксимандр спотыкался, падал, мысленно молил Артемиду не позволить лани убежать. Той приходилось тяжелей, чем охотнику. Рана была ужасной, но не повлекла мгновенную смерть. Копьё застряло в теле, цеплялось за ветви, кусты, мешая спасению. Лань, споткнувшись, упала на колени, подбежавший Анаксимандр воткнул в бедро кривулину. Израненная лань из последних сил вскочила и в три прыжка исчезла из глаз. Анаксимандр бросился следом, но лань как в воду канула. Он уже подумывал, не дождаться ли утра и по кровавому следу отыскать добычу, но в двух десятках оргий послышался шум, возня, и, не разбирая дороги, устремился туда. Лань в смертном ужасе наткнулась на куст, торчавшие из тела копья запутались в можжевельнике, и всякое движение доставляло несчастному животному невыносимую боль. Подоспевший преследователь ударом палицы прекратил мучения.
Автор повествует о жизни славян в неспокойную, переломную для национального самосознания, полную конфликтов и противоречий эпоху крещения Руси. В лучших традициях исторического романа здесь переплетаются сюжетные линии персонажей – как представителей простого народа, так и фигур исторического значения; читатель получает возможность взглянуть на события глазами и тех, и других. Таким образом перед нами разворачивается объёмная, панорамная картина жизни общества в описываемый период, позволяющая многосторонне осмыслить сложный процесс формирования культурных и религиозных традиций русского народа.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.