Елизавета Петровна - [6]
Итак, ничто не предвещало конфликта после смерти Петра Великого. Тем не менее он случился — разумеется, по вине более слабой партии новых аристократов, чувствовавших себя менее уверенно. Положение младших партнеров в правящей коалиции их не очень устраивало, хотелось иметь своего ставленника на троне. Они смиренно помалкивали, пока не появились веские основания для его выдвижения. Но стоило таковым забрезжить на горизонте, отважно ринулись в бой. Что же произошло? Снова одна светлая голова придумала, как заставить, причем без всякого бряцания оружием, сторонников внука Петра I проголосовать против собственного кандидата. Прекрасно зная лично всех, кому предстояло решать судьбу престола, она детально рассчитала беспроигрышную комбинацию, которую и воплотили в жизнь П. А. Толстой, А. Д. Меншиков, П. И. Ягужинский и Феофан Прокопович в предутренние часы 28 января 1725 года на расширенном заседании Сената в Зимнем дворце.
Квартет убедил партию Голицына в том, что почивший император недвусмысленно выразил свою волю. Феофан Прокопович провозгласил, что Петр I видел преемницей на троне собственную супругу, о чем беседовал с ним перед Персидским походом. Правоту духовной особы подтвердили названные им светские персоны, якобы присутствовавшие на той встрече, в том числе и активный приверженец Петра II Г. И. Головкин. Канцлер солгал, к чему его склонил зять П. И. Ягужинский. А чтобы Д. М. Голицын с товарищами не заподозрил подвоха, А. Д. Меншиков со штаб-офицерами гвардии превратили заседание Сената в базар: шумом, криками, бранью, оскорблениями разозлили и вывели из себя оппонентов. Те, взвинченные, адекватно воспринимать слова епископа уже не могли и, пораженные откровенностью Головкина, члена их партии, капитулировали, после чего «во исполнение воли Петра» безропотно проголосовали за Екатерину.
Потом, успокоившись, и Голицыны, и Долгоруковы, и Репнин вспомнили о родственных связях Головкина и догадались о мифичности рассказа Прокоповича. Однако было поздно: императрицей стала вдова царя-реформатора, вердикт Сената они заверили добровольно, и посему ни о каком его пересмотре не стоило даже заикаться.
А что же гвардия, ключевую роль которой подчеркивают авторы едва ли не всех монографий, посвященных дворцовым переворотам XVIII века? Бассевич нафантазировал «бой барабанов обоих гвардейских полков, окружавших дворец». Барабаны если и били, то в одной сводной роте преображенцев (164 штыка), вызванной из казарм для усиления дворцового караула — 165 семеновцев. Причем, возможно, приказ о ее формировании поступил в Преображенский полк уже после того, как А. И. Ушаков известил однополчан об избрании Екатерины Алексеевны самодержицей. Таким образом, кровопролитие вельможному собранию нисколько не грозило — светлая голова позаботилась и об этом. А была ею, несомненно, пятнадцатилетняя Елизавета Петровна, на сей раз также действовавшая за спиной дорогой матушки. Цесаревна советовала, царица распоряжалась через Толстого и Меншикова. Результат удовлетворил всех. Партия Александра Даниловича возглавила правящую коалицию. Юная принцесса воспрепятствовала провозглашению государем Петра II. На престоле оказалась та, которая, во-первых, ранее о том не смела и мечтать, во-вторых, в отличие от почившего императора не считала зазорным женское правление>{8}.
С воцарением Екатерины I Елизавета одержала двойную победу. Оно, помимо нейтрализации племянника, почти гарантировало ей быстрое превращение в русскую государыню. Императрица с радостью объявила бы своей преемницей «сердце мое» (так ласково называла она в приватной корреспонденции младшую цесаревну) и после непродолжительной паузы отреклась бы от трона, уступив место дочери. Правда, одно обстоятельство не позволяло воспользоваться завоеванным преимуществом немедленно: великому князю Петру Алексеевичу сочувствовало подавляющее большинство русского общества. Пренебрежение симпатиями подданных грозило Елизавете крупными неприятностями, вплоть до организации дворцового переворота против нее. Так что здравый смысл подсказывал не торопиться с торжественными церемониями, а позаботиться в первую очередь об ослаблении общественного доверия к внуку Петра Великого и укреплении собственного авторитета.
Примечательно, что до середины лета 1725 года императрица не догадывалась об истинных устремлениях Елизаветы, о чем свидетельствует ее настойчивое желание найти любимице выгодного жениха. В марте Екатерина возобновила диалог с французами, суля им золотые горы, коли согласятся на брак короля с цесаревной. Но в Версале авансы из Петербурга не оценили и предпочли русской невесте польскую, что не смутило государыню, тут же обратившую взоры на Берлин и Мадрид. Там монархи не привередничали, с Романовыми породнились бы охотно. Между тем перспектива отъезда в Испанию или Пруссию Елизавету вовсе не устраивала, а потому она поспешила открыть матушке свой секрет. Это случилось, похоже, сразу после того, как 17 июня 1725 года царице зачитали реляцию русского посла в Париже Б. И. Куракина о помолвке Людовика XV с Марией Лещинской.
Политическая история России XVIII века — это, по сути, история дворцовых переворотов. Ученые выделяют семь крупных «дворцовых бурь», потрясших Российскую империю той эпохи. Это воцарение Екатерины I, падение Меншикова, воцарение Анны Иоанновны, падение Бирона, воцарение Елизаветы Петровны, Екатерины II и Александра I. К ним примыкает политически менее значимая, но шокировавшая русское общество расправа с Артемием Волынским и загадочная, омрачившая триумф Екатерины II, смерть Петра III в Ропше. Историки называют разные причины столь частой смены власти, однако они сходятся в одном – каждый такой переворот вносил важные изменения в политику государства, а в случае с Екатериной II – ознаменовал начало новой эпохи в истории России.
Кто такие «боголюбцы», или «ревнители благочестия»? Как они оказались возле царя Алексея Михайловича? Какую роль в этой партии играл игумен Никон и почему именно он стал патриархом всея Руси в 1652 г.? Чем ему обязана Россия и за что вправе осуждать его? По чьей вине возник религиозный раскол? И, наконец, кто и как, исправив политические ошибки Никона, спас московское государство от большой беды, хотя и не смог уберечь от трагедии церковного размежевания? На эти и другие вопросы, опираясь на анализ имеющейся на данный момент документальной базы в различных публикациях и исследованиях, с привлечением при необходимости и архивных материалов, постарался ответить автор предлагаемой на суд читателя книги.
История России начала XX века – это история двух революций и стремительного преобразования государственного устройства империи из наследственной монархии в республику. В книге представлены политические портреты наиболее важных фигур Февральской революции, прослеживается шаг за шагом движение России к новому социально-политическому устройству. Автор пытается раскрыть тайну Великого Февраля, когда на месте старого режима возникло вовсе не то государство, о котором мечтали заговорщики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.