Елизавета I Австрийская - [22]

Елизавета не вмешивается в политику. Она в ней ничего не смыслит и надеется, что хоть в этом ее свекровь абсолютна права. К тому же у императрицы и без того достаточно забот с ее беременностью. Ее уже начинают беспокоить недомогания, которые обычно сопровождают вынашивание ребенка. В конце июля все отправляются в Ишль, где эрцгерцогиня София сняла виллу для молодой супружеской пары, которая позднее превратится в летнюю резиденцию императора. К радости Сиси здесь ее уже ждут мать, Карл Теодор и Пене. Теперь эрцгерцогиня София уже не может так же назойливо вмешиваться в повседневную жизнь императрицы, как в Лаксенбурге. Но лето проходит очень быстро, а осенью и зимой Елизавета почти не выходит из дома в ожидании рождения своего первенца. Она и ее супруг очень надеются, что это будет мальчик, однако их ждет разочарование. 5 марта 1855 года на свет появляется девочка, которую, даже не посоветовавшись с Елизаветой, разумеется, называют Софией в честь ее бабушки. В пышной церемонии крещения новорожденной, на которой эрцгерцогиня присутствует в качестве крестной матери, участвуют дипломаты практически из всех стран мира, кроме России. Русский царь, раздосадованный позицией Австрии и ее императора, отказался от участия даже в таком далеком от всякой политики семейном торжестве.

Елизавета бесконечно рада рождению первого ребенка, но и эта радость продолжается недолго. За дело опять берется эрцгерцогиня София. Она лично подбирает многочисленную прислугу для новорожденной, так что матери почти не удается побыть наедине со своей дочерью. Что бы ни сказала и о чем бы ни распорядилась императрица, на следующий день по распоряжению ее свекрови все это утрачивает силу, и вместо того, чтобы служить источником радости, ребенок становится еще одним поводом для разногласий и конфликтов. Поскольку у Елизаветы нет ни малейшего желания встречаться с дочерью не иначе как в присутствии свекрови, то она довольно скоро складывает оружие и крайне редко поднимается к своей малышке, которую к тому же как нарочно поселили вдали от матери.

От внешнего мира все эти обстоятельства сохраняются в строжайшей тайне. Народ даже не подозревает об истинном положении дел. Он видит только сияющую красотой императрицу, великолепные платья, которые она носит, блеск и величие, с которыми она всюду появляется. Вскоре к ней начинают обращаться с просьбами замолвить словечко перед императором. Просителей так много, что секретариат императрицы не справляется с ними и все чаще отделывается от них ничего не значащей формулой: «Ее величество не может помочь». Летом 1855 года приходит время подписания конкордата. Елизавета как верующая католичка почти каждый день слушает мессу, поэтому ей и в голову не приходит возражать что-нибудь против религии. Однако она не может не замечать, каким огромным, в том числе политическим, влиянием на ее свекровь обладает духовенство, и в первую очередь архиепископ Раушер. Поэтому она ничуть не удивляется, когда летом 1855 года происходит подписание конкордата, который предоставляет церкви широчайшие права и возможности для участия в управлении государством. Елизавету не оставляет чувство, что и ее супруг слишком глубоко окунулся в возложенные на него государственные обязанности.

Франц Иосиф по-прежнему исполняет малейшее, даже невысказанное желание своей жены. Вот и теперь он предлагает ей 21 июня 1855 года, впервые после свадьбы, съездить па ее родину. Вся семья герцога выезжает навстречу и с радостью привозит ее в Посси. Вместо милой, но нежной и неуклюжей девочки, когда-то покинувшей этот замок, в него вернулась очаровательная и величественная молодая женщина. Она прекрасно себя чувствует, и обитатели Поссенхофена могут увидеть, как она каждый день и при любой погоде, даже под проливным дождем, прогуливается верхом по берегу озера Штарнбергерзее. Мать Елизаветы ни на шаг не отходит от своей дочери, расспрашивает ее о самочувствии, о том, как ей живется и что ее беспокоит. Ей и Нене Елизавета откровенно рассказывает о своих почти враждебных отношениях с матерью императора. Первое время она чувствовала себя в определенной мере виноватой перед Нене, но с тех пор так много воды утекло, и теперь ей иногда кажется, что, наверно, было бы лучше, если бы ее старшая сестра была сейчас там, на далеком Дунае, а она вместо нее оставалась бы в своем любимом Поссенхофене. От полного отчаянья ее спасают только мысли об императоре и о крошке Софии. Она очень благодарна своему мужу за любовь и трогательную заботу о ней, а свою дочурку она просто обожает и очень сильно переживает из-за того, что между ней и этими близкими ей людьми то и дело становится эта женщина.

Даже находясь вдали от Вены, ей приходится по просьбе императора писать его матери о себе и о ребенке. Письма выходят довольно-таки сухими, обычно они начинаются словами: «Дорогая свекровь…» и заканчиваются еще более официально: «Вместе с императором целую Ваши руки, преданная Вам невестка Элиза»[60]. Не «Дорогая мама…», не «Сиси», а только несколько сухих фраз о своей жизни, — таковы эти письма Елизаветы к эрцгерцогине Софии.