Элементали - [80]
– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Билял. – Опять какие-то интриги?
– Я жду, когда совсем стемнеет, – невозмутимо ответил китаец. – Гонконг особенно красив в темноте, когда сияют башни его бесчисленных небоскребов и светятся огни мостов и эстакад. Это город будущего. Во многом благодаря и мне. Я не насыпаю в море искусственные пальмы, чтобы позабавить туристов, как некоторые. Я строю вот это, – он кивнул на огромный мост внизу.
– Ого! – удивленно сказала Алла.
– Это Цинма. Висячий мост, говорят, шестой в мире по длине, – небрежно сказал Гуанг Чао. – Но по красоте – первый.
Внизу и в самом деле виднелось нечто грандиозное. Висячий мост необычайной красоты. Каждая из двух его «ног» – опор стреноженных перекладинами возвышалась над уровнем моря метров на двести. Обе светились снизу доверху, ультрамарин в самом низу плавно переходил в «малиновый сироп», сверху же все это великолепие венчала корона из ярких электрических огней.
Вертолет облетел ближайшую к острову опору и двинулся вдоль моста между двумя висячими тросами. Мост был не только очень длинным, но и двухуровневым. Шестиполосная магистраль на верхнем уровне, а на нижнем железнодорожные пути и запасная автотрасса, для ветреной погоды. Гонконг довольно часто трепали тайфуны. Мост Цинма соединял новые территории и остров Чек Лап Кок, где находился международный аэропорт. В наступившей темноте сияющий огнями Цинма словно парил над морем.
– Подумаешь, мост! – надулся Билял.
– Он тут не один, – небрежно сказал Гуанг Чао. – Просто он больше остальных.
– Хватит работать гидом, вези нас к себе домой! – разозлился принц. – Показывай свои сокровища!
– Да, Гуанг, – поддержала его Тера. – То ты говоришь, что у нас мало времени, а то намеренно его тянешь. Я ужу вижу, что твой город очень красивый.
– Он лучший, – торжественно сказал Гуанг Чао.
И повернул на запад. Внизу замелькали подсвеченные огнями небоскребы. Их количество впечатляло. Они вырастали из земли, как сталагмиты в гигантской пещере, многие весьма причудливой формы, а наступившая темнота лишь усиливала это впечатление. Залив Виктория разливался в центре этой сказочной пещеры, словно огромное чернильное пятно.
– У тебя гигантомания, как и у всех маленьких людей, – хмыкнул Билял. – Компенсируешь недоданные тебе природой сантиметры метрами своих небоскребов? Эк, понастроил!
– Это город будущего, – упрямо сказал китаец.
– Да, если мы поторопимся, – напомнила Тера.
– Вон он, мой дом, – Гуанг Чао кивнул на самую высокую гору.
– Здесь, должно быть, толпы людей, – задумчиво сказала Алла. – Вид с пика Виктория прекрасный! Как ты с этим справляешься?
– Мой дом находится гораздо выше, чем смотровая площадка, где, действительно, толпы туристов. Чтобы добраться домой я обычно пользуюсь вертолетом. А на машине езжу лишь ночью, когда туристы спят.
Они подлетали к самой вершине горы, ощетинившейся ажурными металлическими конструкциями, острые иглы которых нацелились в звездное небо. Весь пик Виктория подсвечивался, поэтому тарелки спутниковых антенн и прочие элементы башен даже ночью были видны отчетливо.
– Зачем тебе столько тарелок? – подозрительно спросил Билял.
– Я провожу разного рода эксперименты.
– А я уж было подумал, что ты удрать собрался. Куда-нибудь на Альфу Центавра. Похоже на стартовую площадку для космического корабля.
– Какие глубокие познания в астронавигации, – съязвил Гуанг Чао. – Раньше все это, – он кивнул вниз, – принадлежало государству. Но я выкупил весь пик Виктория. Хотел вырубить тут лес и построить еще один дом.
– Я же говорю, что у тебя гигантомания! – вернул должок Билял. – Еще один дом! Да тебе и дорожного чемодана достаточно, чтобы жить в нем с комфортом!
– Это не только дом. Это… ангар.
– Ангар?
– Вы сейчас сами все увидите.
Китаец направил вертолет вниз, на забетонированную площадку размером с футбольное поле. Владения у Гуанга Чао здесь, на пике Виктория были обширные. О чем свидетельствовал огораживающий всю вершину горы высокий забор. Сам жилой дом был небольшим, всего два этажа, и весь какой-то кургузый, приземистый. Вокруг стояли почти, что копии Эйфелевой башни, все облепленные антеннами. Рядом с домом возвышался упомянутый серебристый ангар. Прочие постройки были одноэтажными и напоминали хранилища.
– Значит, это и есть твоя резиденция, – небрежно сказал Билял. – Не впечатляет. Вот мой дворец – это да!
– Ты еще не был внутри, – кивнул вниз, на ангар, Гуанг Чао, аккуратно и четко сажая вертолет на забетонированную площадку. – Учись, малыш! Ты не самый крутой летчик в этом измерении.
– Это всего лишь вертолет!
Тут же появились люди. Все они были одеты в белоснежную униформу и похожи на оловянных солдатиков. Увидев, что вернулся фельдмаршал, их хозяин, солдатики засуетились.
– Твоя армия? – подозрительно спросил Билял.
– Жалеешь, что прилетел без охраны?
– Жалею, что не утопил тебя, когда была возможность. Это сохранило бы жизнь Азизу.
– Эти люди обслуживают не столько меня, сколько мои хранилища. Там надо поддерживать постоянный температурный режим, следить за влажностью и вентиляцией. Еще у меня тут куча лабораторий.
Сюрреализм ранних юмористичных рассказов Стаса Колокольникова убедителен и непредсказуем. Насколько реален окружающий нас мир? Каждый рассказ – вопрос и ответ.
Что делать, если Лассо и ангел-хиппи по имени Мо зовут тебя с собой, чтобы переплыть через Пролив Китов и отправиться на Остров Поющих Кошек? Конечно, соглашаться! Так и поступила Сора, пустившись с двумя незнакомцами и своим мопсом Чак-Чаком в безумное приключение. Отправившись туда, где "розовый цвет не в почете", Сора начинает понимать, что мир вокруг нее – не то, чем кажется на первый взгляд. И она сама вовсе не та, за кого себя выдает… Все меняется, когда розовый единорог встает на дыбы, и бежать от правды уже некуда…
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).