Элегия Чхэ Бон - [12]

— Отдайте старухе, а завтра приходите опять.

Пхиль Сон взял деньги и, кликнув хозяйку, протянул ей пятьсот лян. Старуха внимательно поглядела на юношу и вдруг отказалась от денег.

После этого Пхиль Сон приходил каждый день, старуха принимала его очень радушно…

Миновал месяц. Как-то раз молодой повеса, сын богатых родителей, пришел к старухе, желая провести время с кисэн Сон. Хозяйка приветливо встретила его и велела Чхэ Бон выйти к гостю. Чхэ Бон ужаснулась: как быть? Она вынула триста лян, сунула их старухе.

— Я совсем забыла сказать: господин Чан просил передать вам эти деньги и предупредить, что он желает провести со мной еще один месяц. Господин Чан заплатил первым, так что господину придется уйти.

Старуха повертела в руках деньги.

— Ну, что ж, пусть будет по-твоему! И она отказала молодому дворянину.

С того дня Пхиль Сон вновь был вместе с любимой. Чхэ Бон давала ему деньги, которые он вручал старухе. Старуха была довольна.

Но время шло. Кончились остававшиеся у Чхэ Бон двести лян. Молодые люди стали думать, как им быть дальше

ГЛАВА X Чхэ Бон попадает в дом губернатора

Известно: за несчастьем всегда следует счастье.

В то время губернатором Пхеньяна был назначен Ли По Гук — мудрый и справедливый человек, любимый королем и народом. За свои восемьдесят лет служил он на разных должностях, объездил множество городов, но почему-то не довелось ему еще побывать в Пхеньяне. И еот, прослышав, что там красивые реки и прекрасные горы, исхлопотал он себе эту должность и вскоре поселился на горе Моранбон, неподалеку от беседки Ыльмильдэ.

Как-то узнал он, что живет в Пхеньяне кисэн Сон, слагает изящные стихи и искусно пишет иероглифы. Он заинтересовался ею и повелел привести к себе.

Получив приказание явиться к губернатору, Чхэ Бон обрадовалась: теперь-то она избавится от позора!

Робко вошла она к губернатору, низко поклонилась ему. Губернатор внимательно оглядел кисэн и, поглаживая белую бороду, сказал:

— Так это тебя зовут Сон? Вижу, не врут люди: ты действительно красавица. Говорят, ты умеешь писать стихи?

Сон еще раз поклонилась, сложив ладони, и ответила тихо:

— О, мои скромные способности, право же, не стоят вашего милостивого внимания.

— Что ж, посмотрим!

Губернатор велел подать белоснежную бумагу, кисть из тончайшего волоса, тушь «Ясная луна Суяна», ту-шечницу из Нампхо и коралловую баночку для разведения туши.

Кисэн взяла кисть, окунула ее в тушь и вывела на бумаге несколько знаков — каждый был чудом изящества! Губернатор взял бумагу, внимательно прочитал написанное.

— Да, ты и вправду талантлива. Кажется мне, ты стала кисэн случайно. Разве не так?

Чхэ Бон удивилась прозорливости губернатора, ее тронул его отеческий тон, и она, роняя слезы, проговорила:

— Я дочь чинса Кима из Пхеньяна. Я стала кисэн, чтобы спасти своих родителей.

Губернатор одобрительно улыбнулся.

— Ты к тому же еще и любящая дочь! Но где твои родители? Что с ними стряслось?

Чхэ Бон рассказала губернатору, как отец ее уехал в Сеул, как попал он в руки вероломного вельможи и как она стала кисэн, чтобы спасти отца.

Губернатор был очень стар, плохо видел и не мог уже сам читать все бумаги. Ему был нужен человек, которому бы он доверял. «Эта кисэн, — думал он, — образованная девушка, читает и пишет не хуже мужчины. Попробую-ка я взять ее. Если к тому же мне удастся вызволить из беды ее родителей, она будет век благодарна мне и я полностью смогу на нее положиться!»

Он посадил девушку рядом с собой и сказал:

— Послушай, милая. Я стар, глаза мои слабы, — мне уже трудно читать бумаги. Хочу предложить тебе стать моими глазами. Помоги мне, а я постараюсь помочь тебе.

Чхэ Бон встала, низко-низко поклонилась.

— Не знаю, как благодарить вас. Вы спасаете меня. Только я ведь должна много денег старухе…

— Не беспокойся! Раз уж я беру тебя к себе, значит, выплачу все долги. Сколько ты ей должна?

— Шесть тысяч лян…

— Не беспокойся об этом!

Губернатор тотчас велел послать за старухой. Когда та явилась, он сказал ей:

— Эту девушку я беру к себе. Вот тебе деньги — на тысячу больше, чем ты за нее заплатила.

Старухе такая сделка была невыгодна: она надеялась заработать на Сон кучу денег, но перечить губернатору не посмела.

— Если бы даже ваша милость ничего не заплатили мне, я и тогда не посмела бы отказать вам, — сказала она и отправилась восвояси.

В тот же день Чхэ Бон переселилась в дом губернатора. Она стала читать ему все бумаги, отвечать на все письма. Чхэ Бон была рада, что избавилась от старухи, и все же тревога не покидала ее: не было вестей от родителей, не давал о себе знать Пхиль Сон. Она тща-

тельно скрывала свои печали от губернатора и, только оставшись одна, давала волю слезам.

Пхиль Сон, узнав, что Чхэ Бон ушла от старухи, был рад за любимую. Однако губернатор запретил кому бы то ни было посещать девушку, и Пхиль Сон никак не мог встретиться с ней.

Однажды он узнал, что губернатору нужен секретарь управы, и предложил свои услуги: он надеялся, что так скорее увидит Чхэ Бон. Губернатор взял его и был очень доволен таким усердным чиновником.

— Молодец, Пхиль Сон! — часто хвалил он. — Не забывай и впредь, что быть секретарем управы нелегко: нужно угождать начальникам и заботиться о подчиненных. Служи так, чтобы все были тобою довольны!