Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая - [43]

"Бедняга!" — пробормотал капитан, пожимая плечами.

"Скажите, юноша, — обратился ко мне мой попутчик, — коль скоро вы из Безансона… Вы ведь оттуда, не так ли?"

Я кивнул в знак подтверждения.

"Вы должны знать семью Сент-Эрминов".

"Да, — ответил я, — это вдова и трое сыновей".

"Трое сыновей, совершенно верно; да, — добавил он со вздохом, — пока их все еще трое. Благодарю вас. Как давно вы уехали из Безансона?"

"Еще и недели не прошло".

"Значит, вы можете сообщить мне последние новости об этой семье?"

"Да, но они печальные".

"И все же говорите".

"Накануне моего отъезда мы с отцом присутствовали на похоронах графини".

"О! — воскликнул молодой человек, возводя глаза к небу. — Значит, графиня умерла?"

"Да!"

"Тем лучше!"

И он снова поднял к небу глаза, из которых катились слезы.

"Как это тем лучше? — вскричал я. — Ведь это была святая женщина!"

"Тем более, — ответил молодой человек. — Разве не лучше ей было умереть от болезни, чем от горя, узнав, что ее сына расстреляли?"

"Как, — вскричал я, — графа де Сент-Эрмина расстреляли?!"

"Еще нет, но скоро расстреляют".

"Когда же?"

"Когда мы дойдем до крепости Ауэнхайм".

"Стало быть, граф де Сент-Эрмин находится там?"

"Нет, но его туда ведут".

"И его расстреляют?"

"Как только я туда приду".

"Значит, это вы командуете расстрелом?"

"Нет, но я отдам приказ открыть огонь. В такой милости не отказывают храброму солдату, взятому с оружием в руках, будь даже он эмигрант".

"О Боже мой! — воскликнул я в страхе. — Неужели…”

Молодой человек расхохотался.

"Вот почему я смеялся, когда вы советовали мне соблюдать осторожность. Вот почему я предлагал мое место тому, кто хотел бы его занять, ибо мне не страшно его потерять; как вы выразились, я связан!"

И только тогда, движением плеч распахнув плащ, он показал мне свои связанные сзади руки.

"Значит, — с ужасом вскричал я, — вы и есть…"

"Граф де Сент-Эрмин, юноша. Вы видите, что я был прав, когда сказал вам, что моей бедной матушке лучше было умереть".

"Боже мой!" — воскликнул я.

"К счастью, — продолжил граф, стиснув зубы, — мои братья живы…"

«Да, — вскричали мы в один голос, — и мы отомстим!»

— Значит, — спросила мадемуазель де Сурди, — это вашего брата вели на расстрел?

— Да, — ответил Эктор. — Вам достаточно знать это или вы желаете знать подробности его смерти? Эти подробности, каждая из которых заставляла сильнее биться наши сердца, для вас не столь уж важны, ведь вы не знали бедного Леона.

— О нет, напротив, продолжайте! — воскликнула мадемуазель де Сурди. — Не опускайте ни одной детали; разве господин Леон де Сент-Эрмин не был моим родственником и разве у меня нет права сопровождать его до самой могилы?

— То же самое мы сказали Шарлю, и он продолжил:

«… Вы понимаете, какое потрясение я испытал, узнав, что этот красивый молодой человек, исполненный юного задора, так легко шагавший и так весело беседовавший, вот-вот умрет.

К тому же он был мой земляк, глава одной из самых знатных семей в наших краях, словом, граф де Сент-Эрмин.

Я придвинулся к нему.

"Неужели нет никакой возможности вас спасти?" — спросил я его тихим голосом.

"По правде сказать, я не знаю ни одной, — ответил он. — Будь мне известна хоть одна, я бы ее использовал, причем не теряя ни секунды".

"К несчастью, я тоже ничего дельного не могу вам предложить, но мне хотелось бы, расставаясь с вами, сказать себе, что я хоть в чем-то был полезен вам и, не имея возможности спасти вас от смерти, попытался хотя бы смягчить ее и тем самым помог вам умереть".

"С тех пор как я увидел вас, я вынашиваю одну мысль”.

"Говорите".

"Возможно, это несколько опасно, и я боюсь, как бы вас это не испугало".

"Я готов на все, чтобы оказать вам услугу".

"Я хотел бы передать весточку брату".

"Я берусь передать ее".

"Но это письмо".

"Я вручу его".

"Я мог бы отдать его капитану, это славный человек, и, вероятно, он отправит его по назначению".

"С капитаном это всего лишь вероятно, со мной же оно дойдет наверняка".

"В таком случае слушайте меня внимательно".

Я придвинулся к нему еще ближе.

"Письмо написано, — сказал он, — и зашито в моей шапке".

"Хорошо".

"Вы попросите у капитана разрешения присутствовать при моей казни".

"Присутствовать при казни!" — воскликнул я, чувствуя, что на лбу у меня выступил холодный пот.

"Не гнушайтесь этим: казнь это всегда любопытное зрелище. Есть много людей, которые ходят смотреть на казни исключительно ради удовольствия".

"У меня не хватит духа".

"Ба, это происходит так быстро!"

"О нет, ни за что, ни за что!"

"Тогда не будем больше говорить об этом, — сказал граф. — Но, если вам доведется встретиться с моими братьями, скажите им только, что вы оказались на моем пути в тот момент, когда меня вели на расстрел".

И он принялся насвистывать песню "Да здравствует Генрих IV.

Я поспешно приблизился к нему.

"Простите меня, — сказал я ему, — я сделаю все, что вы хотите".

"Ну что ж, вы славный мальчик; благодарю!"

"Но только…"

"Что?"

"Вы сами попросите у капитана разрешения на мое присутствие… Иначе меня вечно будет преследовать мысль, что могут подумать, будто я присутствовал там из любопытства…"

"Хорошо, я сошлюсь на то, что мы земляки; все пройдет гладко. Я попрошу разрешения передать моему брату какую-нибудь вещь, которая мне принадлежала, скажем, мою шапку; это обычное дело; к тому же, вы и сами понимаете, шапка не вызовет подозрений".