Экспедиция. Бабушки офлайн - [60]

так же хранят молодое свое естество.

«Как вы гадали, бабуля?». — «Известно, как: зеркало, свечка.

Суженай-ряженай, так и калякашь — приди!

Ну, свояво увидала я в зеркале…». — «Правда?». — «Конечно!

Замуж пошла за няво, вот, на фоту его погляди».

Долго беседуем. Хлынуло время обратно.

Сваты, венчанье — и ярку назавтра искать…

Катится солнце усталое тихо к закату.

Бабушка жизнь продолжает свою вспоминать.

«Я-те сама не видала, но люди видали:

прыгнет одна чрез двенадцать ножов — и свинья.

Ухо свинье той отрезали, ну, как пымали,

глядь — а наутро у ней-те башка забинтована вся».

«Вот говорят, что покойник приходит, коль плачут…». —

«Как же, робяты, вот муж мой ко мне прилётал.

Лётат и лётат! Как шар этак огненнай, значит.

Еле отвадила матом, посля он лётать перестал…».

Про домовых, про чертей и про порчу, и сглаз, и

Троицу, Масленицу, привороты и вещие сны…

Мы погружаемся в прошлое, как водолазы,

плаваем там и не чувствуем глубины.

«Ладно, робяты, досыта я наговорилась.

Этак чаво уж мне, cтарой, одна да одна…».

Сказки закончились. Вышли — и дверь затворилась.

Вновь не увидим мы бабушку ту никогда…».

Синий замолчал. Наступила тишина. Только тут и посвященные, и посвящаемые заметили, что из ноутбука снова доносится прибой далекого океана. Засидевшиеся на матах «Городецкие» дамы и обе Оленьки стали ежиться (в спортзал проникла ночная прохлада) и хрустеть задеревеневшими суставами.

— Терпение, немного терпения! — прокаркал голос Красной маски. И привычная ее картавость, в обычной реальности вызывавшая лишь улыбку, заставила вдруг всех вздрогнуть и насторожиться. — Предстоит последний этап — коротенький, но важный. Вас проводит Привратница («Пгивгатница»)!

Пребывавшие на лавках Маски встали, за ними начали с трудом приподниматься и те, кто засиделся на матах. Из темноты спортзала навстречу Котереву выступила еще одна фигура — седьмая. Ее лицо закрывала двухцветная — черно-белая — маска.

— Идите за мной. Не толпитесь, по одному! — произнесла Привратница и выпрямила спину.

В углу спортзала притаилась дверь, ведущая во внутренний, неприметный школьный дворик, огороженный какими-то сараями и кирпичной стеной трансформаторной будки. За время экспедиции туда мало кто заглядывал: попасть во дворик можно было лишь через дырку в заборе либо тем способом, которым они выходили сейчас. Однако в обычное время и спортзал, и неприметная дверка закрывались на ключ.

Будов немного отстал от остальных, и Зеленый успел перекинуться с ним парой слов.

— Ты как — нормально? Чего глаза-то не открывал весь вечер?

— Не люблю я всех этих посвящений! — признался Петька. — С армии ненавижу все эти… отношения: старички-новички, блин…

— Чего: совсем, что ли, не понравилось? — у Зеленого проскользнуло разочарование в голосе.

— Да нет, нормально. Молодцы вы… Колыбельная — особенно…

Их шепоток прервал строгий и властный голос Привратницы:

— Вставайте с этой стороны. Вам предстоит пройти врата!

Новички сбились в кучу у двух старых толстых берез, растущих так близко друг к другу, что верхние их ветки сплетались в одну крону, похожую на кокон гигантской бабочки. Маски потянулись дальше и встали полукругом по другую сторону деревьев.

— Это ворота, — повторила Привратница. — Сейчас вы еще те, кто вы есть. Да, вы многое услышали — разные тайны, неведомые остальным. Но только тот, кто прошел ворота, — тот и посвященный. С этой стороны, там, где стоите вы — привычный мир: школа, Астрадамовка, а через каких-то два-три дня — город, квартиры, машины, обычная суета сует. Но по ту сторону, — Черно-белая указала на проход между деревьями, где выстроились разноцветные Маски, — вас ждет иной мир. Там всё возможно и всё есть — и оборотни, прыгающие через 12 ножей, и домовые, ухающие по ночам, и колдуны, наводящие порчу, и знахарки, умеющие лечить…

Зеленый, который стоял у самого края полукружья, образованного фигурами Масок, успел заметить, как Будов вздрогнул и начал потихоньку пятиться назад — к выходу из спортзала.

— Да нет проблем! — сказал Котерев и шагнул к деревьям. На него выход из школьной темноты, откуда доносились звуки океанского прибоя, оказал самое бодрящее воздействие. Голова раздваиваться перестала, при свете луны дешевые китайские маски, купленные Ташкой в «Фикс-прайсе», совсем перестали гипнотизировать его.

— Вооля! Готово! Я теперь посвященный, да? — рыжий с удовольствием пожимал руки старичкам, еще не снявшим маски. За Юркой гурьбой последовали «Городецкие» дамы; тут же возникла суматоха и смех, так как девушки из ансамбля попытались протиснуться между деревьями все вместе.

Зеленый под шумок скользнул к Будову.

— Ты кудай-то собрался, Петька? — тот уже стоял в двух шагах от приоткрытой двери, за которой чернела темнота спортзала.

— Я не пойду, Лешка! Не могу, хоть режь.

— Да ты чего? Это же игра! — Стариков сдвинул зеленую маску себе на макушку. — Ты хочешь испортить всем посвящение?

— Лешка, да пойми ты! Ну неужели ты не видишь, что там, за деревьями?

— Что?

— Пустыня. И они…

— Кто — они? — в тоне Старикова послышались озабоченно-испуганные нотки, как у врача, заметившего на рентгеновском снимке легких плохие для пациента новости.