Экран и Владимир Высоцкий - [65]
Но каждый актер вносит свою интерпретацию в образ, и одинакового решения быть не может по той же причине, по которой талантливый исполнитель — всегда ярко выраженная индивидуальность. Высоцкий отбросил любопытство и раздумчивость, к которым призывали приведенные выше спокойные, без восклицательного знака, слова. Он произнес их, разрубив воздух взмахом руки, и не только с нажимом, но с сопротивлением, с яростью, с азартом полководца, затевающего одно из самых рискованных и блестящих сражений. Жестом, непреклонностью в глазах и в голосе, — всеми возможными актерскими приспособлениями, всем своим мощным темпераментом Высоцкий взорвал эту фразу.
По какой причине актер пошел на это? Что это — нежелание подчиниться, обычное для Дон Гуана возмущение против слова «нельзя»? Нет. Это — качественно иное, необычайное состояние души человека, что актер и решил показать с самого его зарождения.
Еще не столкнувшись с Доной Анной, ни разу ее не видев, он почувствовал призыв Судьбы и, как Пушкин, услышавший перед собственной свадьбой от цыганки о том, что он умрет «от злой жены», так и Дон Гуан: пусть грозит ему смерть, но лучше он пропадет, чем пожертвует ради спокойной жизни счастьем риска или надеждой на счастье любви. Мы знаем, как к этому относился сам Пушкин:
Высоцкий точно так же ощущал гибель, как и любимейший им поэт: «чую с гибельным восторгом, пропадаю, пропадаю…» Высоцкий решил доказать, что Дон Гуан любил Дону Анну, что он полюбил впервые.
…Переодевшись монахом, Дон Гуан открыл «военные действия» И, как не опускай Дона Анна поспешным жестом вуаль, узнав, что стоящий перед ней монах — не монах, а «жертва страсти безнадежной», как не говори она твердым голосом «подите прочь», все же свидание будет ею назначено, ибо ее тоже позвал голос Судьбы.
Но прежде чем пойдет речь о свидании, зритель до глубины души будет тронут тем неожиданным приемом, который применил Высоцкий, отвечая Доне Анне на ее вопрос к Гуану, исполненный и любопытства и сочувствия: «И любите давно уж вы меня?»
Эту фразу актер произнес без купюр, но он выделил, отделил, вырвал из остального текста первое слово — Давно — и произнес его четко, быстро, с готовностью мужчины, привыкшего к такого рода красивым обманам. Произнес утвердительно, обособленно, с восклицательным знаком! Значит — давно? Но ведь это не так!
Что же, или, вернее, кто — заставляет поверить, что на этот раз Дон Гуан не лукавит, не обольщает умышленно женщину? Актер. Он каким-то волшебством как бы проглотил созданную им же паузу и дальше продолжал со слов «или недавно» таким образом, будто он слова «давно» — не отделял! Такой двойной эффект могли осуществить зрелое мастерство, любовь к Пушкину и глубокое знание его творчества. Задача, поставленная актером, приблизилась к осуществлению. Он начал доказывать, что Дон Гуан уже любит и не может обмануть Дону Анну ни словом, ни делом.
Вернемся, однако, к свиданию, обещанному Доной Анной.
Реакция на будущее свидание в интерпретации Высоцкого еще более неожиданна, нежели фраза «Слушай, Лепорелло, //Я с нею познакомлюсь» и выделение слова «Давно» из текста.
Пушкин почти наверное предполагал бурное изъявление чувств после счастливых мгновений, испытанных Дон Гуаном: ему назначила свидание Дона Анна! Для доказательства можно привести восемь строк, произнесенных Дон Гуаном:
Следует язвительное замечание Лепорелло:
Ликующий ответ Дон Гуана:
Пораженный, посерьезневший Лепорелло:
Заключительный аккорд Дон Гуана:
Как видим, в восьми коротких строчках шесть восклицательных знаков!
Но бурного изъявления чувств не происходит. Уважительно оставив без всякого изменения текст особо любимого им поэта, Высоцкий подошел к нему со своим отношением. Его Дон Гуан не восклицает. Испытав восторг, потрясение, он притих. Все приведенные восемь строчек он произносит вполголоса, как бы изумляясь происшедшему. И если в словах Пушкина иной актер может усмотреть только радость и торжество по поводу еще одного успеха Дон Гуана, то в реакции этого героя в исполнении Высоцкого взволнованный зритель соприкасается с робостью истинной любви или с преддверием к ней.
Излив восторг своему слуге-наперснику Лепорелло, Дон Гуан останавливается перед статуей Командора. Теперь им овладевает безудержное торжество, ликование победителя над потусторонним соперником. Дон Гуан лишил его когда-то жизни, нынче лишает чести. Ибо именно так понимал Пушкин честь супруга в дни своей работы над «Каменным гостем», в дни, предшествующие собственной женитьбе: «Вдова должна и гробу быть верна», — эту подлинность своего жениховского периода поэт вкладывает в уста Доны Анны.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.