Экран и Владимир Высоцкий - [63]
— А Белохвостикова — Дона Анна? У нее отнюдь не южный, а ярко выраженный северный тип лица. И волосы — светлые. А Вы даже парик не использовали. Почему же испанка — блондинка? У Пушкина сказано: «…когда, склонившись тихо, // Вы черные власы на мрамор бледный // Рассыплете — и мнится мне, что тайно // Гробницу эту ангел посетил…»
— Да, — отвечает Швейцер, — «власы» в пушкинском тексте действительно черные. Но иногда приходится отступать от деталей… Например, вот Вы же сами и цитируете: «Гробницу эту ангел посетил». Нам хотелось, чтобы каждый увидел, как и наш герой, ангела в Доне Анне. У нас же, на севере, людям ближе ангел со светлыми волосами… Вообще — светлый ангел!
— А Лепорелло! Куравлев так не похож на испанца!
— Ну, что Вы… Все слуги похожи друг на друга, ибо у них — сходные задачи и, значит, сходная речь, повадки. Куравлев, он хоть и очень русский, но, конечно, может играть любого плута, даже испанского. Талантлив! Белохвостикова — тоже очень талантлива.
Это были перипетии при выборе актеров. Но фильм давным-давно снят, и пора к нему обратиться.
…Поздний вечер. Вдоль стен Антониева монастыря крадутся двое, Дон Гуан и Лепорелло. Глаза одного из актеров — Высоцкого — зорко вглядываются в темноту, на лице другого актера — Куравлева — обычная досада слуги, втянутого в новые хлопоты — похождения господина. «Испанский гранд как вор // Ждет ночи и луны боится — боже!» Это — мнение Лепорелло. Сам Дон Гуан относится к себе снисходительнее: король приказал выслать его из Мадрида — любя, чтобы его оставила в покое семья убитого. Еще одна проекция на судьбу Пушкина: поэт тоже сослан, и ему скучно в Михайловском, и хочется в Петербург…
Высоцкий здесь неожиданно красив, — огромные глаза мерцают в темноте. Он цепко озирает местность: приехал тайно, а король, хоть и любя, но все-таки — сослал!
Кого спешит увидеть Дон Гуан в Мадриде? «О, Лауру!» А вот и донгуановская цена Лауры, цена «добродетели» этой женщины: «К ней прямо в дверь — а если кто-нибудь // Уж у нее — прошу в окно прыгнуть». Полярность образов рассчитана точно: доступность Лауры — предисловие к недоступности Доны Анны.
Однако, о Доне Анне нет еще и речи и, конечно, как не спешить к Лауре. Радостное нетерпение… Он уверен, что его не забыли. Лаура на этом этапе для Дон Гуана олицетворяет любимый город, тайно обретаемый Мадрид.
У Лауры — гости. Мужчины, поклонники. Дом небогат: длинные, полутемные коридоры, огромный, тоже длинный стол, за которым, наверное, нередки веселые сборища, застолье. И маленький балкон, и совсем не роскошное ложе в каком-то углублении общей комнаты. Единственное настоящее украшение здесь сама хозяйка, экзотическая красавица Лаура (Матлюба Алимова). Она актриса, ей сегодня особенно удалась роль и ее превозносят. По просьбе гостей она поет. И, хоть Дон Гуана еще нет, он незримо здесь: «А виновата ль я, что поминутно // Мне на язык приходит это имя?»
Пушкин вначале пощадил Дон Гуана, наделив его лишь неудержимым влечением к женщинам и не отяготив больше ни одним из заметных грехов… Убийство? Да, это первый в перечне смертных грехов, но в далекую пору Дон Гуана (у Пушкина это предположительно 17-й век), как и спустя два века (в эпоху Пушкина) дуэль была лишь защитой чести, почетной и даже доблестной. Чаще и красивей испанцев никто не бряцал оружием, и для гранда было бы немыслимо появиться где бы то ни было без шпаги, не пустить ее в ход по любой, даже забавной причине, не задумываясь о кровавом финале.
…Однако, Дон Гуан Пушкина больше не хочет убивать! То ли достиг того возраста, когда без запальчивости, здраво, можно оценить и дуэль как убийство, то ли — просто устал. Потом он скажет Доне Анне о «совести усталой». Это открытие, в котором сразу сориентируется Высоцкий — усталость у Дон Гуана! — принадлежит Пушкину.
«Завтра утром я весь к твоим услугам», — говорит он Дон Карлосу, застав его наедине с Лаурой. Завтра? Весь облик Дон Гуана, до того, как он постучался в дверь Лауры, говорил о том, что для него не существовало завтра, а было сейчас, сию минуту. Но сегодня не он, а Дон Карлос настаивает на немедленном поединке!..
Дон Карлос красив, высок, строен, молод, — именно таким представляет его зрителю Ивар Калниньш, имеющий для этого полный природный набор актерского инструментария. Зритель вправе предвкушать в поединке Карлоса с Гуаном зрелищность. Авторы многих зарубежных, а теперь и наших фильмов осуществляют эти надежды зрителя. Такие сцены привлекают. И практикуются они не мень ше, чем пресловутые драки и погони. Но в этой сцене зрелищности не будет: Владимир Высоцкий показывает не лихого дуэлянта, не подобие д’Артаньяна — М. Боярского, а усталого человека, тайком прибывшего в Мадрид, которого с минуты на минуту могут снова взять под стражу и, в лучшем случае, вернуть в ссылку. Но самочувствие одно, а соблюдение чести дворянина — иное. Дон Гуан становится в позицию и принимается за дуэль, словно за какую-то навязанную ему работу. И дерется без красивости и позы, а с силой, коротко, желая поскорее покончить с «этим делом». Невысокий, много старше противника, он, однако, выглядит гораздо внушительнее и привлекательней Карлоса. И можно легко понять, почему Лаура, минуту назад сказавшая Карлосу «Теперь люблю тебя», при первых же звуках низкого повелительного голоса Дон Гуана — Высоцкого, вдруг раздавшегося за дверьми ее дома, бросается Гуану на шею, забыв о том, что Карлос здесь, совсем рядом…
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.