Экран и Владимир Высоцкий - [64]

Кто выйдет победителем из поединка? Это Дон Гуана не тревожит. Ему и в голову не может придти, что он потерпит поражение. Несколько рассчитанных, тяжелых ударов, и Карлос падает. Натурализм, необычный для такой ситуации в фильмах, показанный здесь Высоцким, жизненно правдив. Он просто вытаскивает из тела поверженного Карлоса свой клинок и платком, тщательно, оттирает его от крови, словно нож от грязи… И затем — прозаически моет руки… И странно, — почему же зрительское сердце не протестует против такого нарушения романтической приподнятости «Каменного гостя»? Это — заслуга Высоцкого. Актер чутко вписал натурализм именно в том дозволенном количестве, которое не разорвало хрупкую ткань романтики, а реально-взволнованно приблизило ее к действительности, происшедшей сотни лет тому назад. Актер добился зрительского доверия к происходящему на экране: так было.

Дон Гуан Высоцкого, в полном согласии с пушкинским текстом, не проверяет — жив ли Карлос. Только ли потому что не мыслит для противника возможности остаться в живых? Да, для Дон Гуана его противник всегда обречен. Это явствует из дальнейшего: Дон Гуан пожимает плечами в ответ на сетования Лауры («Убит?… Что делать мне теперь, повеса, дьявол!») и обычным, будничным тоном отвечает: «Он сам того хотел». А до этого, настаивающему на дуэли Карлосу: «Ежели тебе // Не терпится, изволь». Но теперь примешивается усталость, — от жизни, от, в общем, однообразия происходящего, когда чужие трагедии повторяются, и к ним, увы, можно привыкнуть…

Высоцкий дважды в фильме показывает Дон Гуана, испытывающего чувство жалости. Впервые мы это видим, когда в глазах актера отражаются мучительные воспоминания его героя о «бедной Инезе», женщине с прекрасными глазами и тихим, как у больной, голосом. Дон Гуан скорбит об умершей, в его душе в эти минуты царит ощущение высокой поэзии и благородства: «Муж у нее был негодяй суровый, // Узнал я поздно… Бедная Инеза!». Он буквально погрузился в это горестное прошлое. И тем ярче были переживания Дон Гуана — Высоцкого, что проявились они в противовес будничным высказываниям его слуги-наперсника, по-простецки земному Лепорелло. Непохожие реакции господина и слуги на одно и то же событие, на одного и того же человека, подчеркивают разницу их духовного «я» и дают возможность увидеть одну из интересных сторон Дон Гуана, подмеченную внимательным Высоцким: он способен остро сочувствовать, жалеть.

Дон Гуану жаль и Карлоса! Он убил его, — таковы вероятные последствия дуэли. Но реакция на смерть этого юноши со стороны Дон Гуана и Лауры — разная. Если Лауру беспокоит, что Карлос убит в ее комнате и куда она его теперь «выбросит», то у Дон Гуана другие ощущения: может быть, Карлос еще жив? Мысль зряшная, нереальная, но кто знает? А если жив? И в глазах актера — во второй раз в фильме — появляется жалость, смешанная с каплей надежды: «Быть может, //Он жив еще».

Высоцкий неподражаемо показывает Дон Гуана — любителя поединка на шпагах. Здесь надо сразу оговориться, что такая приверженность дуэлям стала для Дон Гуана уже историей: после встречи с Доном Карлосом, столь нежеланной, дуэлей больше не было. Но до событий, излагаемых в «Каменном госте» Дон Гуан бросался в схватку как пловец, влюбленный в бурю. Зажигали Дон Гуана и они, эти своеобразные драки, не только сопротивление дам. Описание Пушкиным дуэлей Дон Гуана — часть его литературного образа. А зримого дуэлянта создал Высоцкий — без единого кадра с дуэлью! (Кроме как с Карлосом, но это уже был иной период в жизни Дон Гуана, и она — не в счет, Дон Гуан ее не хотел).

Тема о дуэлях, как и предыдущая, в фильме прозвучала дважды: в первых же кадрах с Дон Гуаном, где актер с лихой небрежностью заявляет о дуэли, из-за которой его герой отправился в ссылку. И затем — близ памятника Командору, в ожидании появления Доны Анны. Глядя на монумент Командору герой Высоцкого произносит с превосходством победителя:

Когда за Эскурьялом мы сошлись,

Наткнулся мне на шпагу он и замер,

Как на булавке стрекоза…

Дуэли, дуэли… Да оно и не могло быть иначе: за одни лишь романы, без смертей, не готовилась бы для Дон Гуана гибель от Статуи Командора. На его душу должны были наслаиваться тяжкие грехи. Однако такого наказания он мог бы избежать, если б не преступил высшие, внечеловеческие законы, не насмеялся бы над Статуей. Статуей, с которой так трагически оказалась связанной судьба Доны Анны, судьба Дон Гуана.

Дона Анна — это самое поразительное в биографии Дон Гуана. Без нее не было б «того самого Дон Гуана», как назвал его Михаил Швейцер, вспоминая о Высоцком в этом фильме.

Пища воображению восприимчивого Дон Гуана еще до встречи с главной героиней была дана: памятник Командору; сам он — причина гибели Командора; Дона Анна — вдова Командора, о красоте которой ходили легенды. Все это смешалось и нахлынуло на Дон Гуана, и он принимает решение, которое захватывает его полностью:

Слушай, Лепорелло,

Я с нею познакомлюсь.

У Пушкина эти строки могут говорить о любопытстве и раздумчивости: интересно, хотелось бы попытаться, но, наверное, трудно познакомиться с такой дамой, которая «никогда с мужчиной // Не говорит». И почти невозможно убийце войти в дружеские или иные контакты со вдовой человека, убитого им.