Экономические дискуссии 20-х - [65]
Б. Борилин возражал против построений Д. Розенберга. Он считал, что Д. Розенберг допустил удвоение категории "производительные силы". В действительности, писал Б. Борилин в статье "Наши разногласия с механистами в политической экономии"10, элемент техники является не равноправной стороной производительных сил (наряду с социальноисторической стороной), а моментом, который содержится в производительных силах "как снятый".
Вместе с тем Б. Борилин возражал и против того, чтобы техническую сторону производительных сил рассматривать как нечто несоциальное, чисто природное. "Нами решительно должна быть отвергнута попытка изобразить производительные силы и технику как чисто природные явления и ограничить социальное изучение производительных сил и их движения только этой естественной стороной"11. Техника, подчеркивал он, — это не природа, а "очеловеченная природа", и рассматривать ее нужно в связи с общественными отношениями людей.
Действительно, характер категории "производительные силы", как ее толкует Д. Розенберг, неясен: одна сторона этой категории оказывалась общественной, другая — технической. Это скорее не две стороны одной категории, а две различные одноименные категории. Производительные силы, содержащие в себе технический момент, являются и носителем, и объектом производственных отношений. Поэтому диалектическое построение Б. Борилина (технический момент содержится в производительных силах "как снятый") представляется более богатым, жизненным и конкретным, а построения Д. Розенберга (две стороны производительных сил — общественная и техническая) —абстрактными, незавершенными.
В статье "Наши разногласия с механистами в политической экономии" Б. Борилин подверг развернутой критике "механистическое" и "идеалистическое" понимания производственных отношений. Идеалистическая атака на марксизм, писал он, предпринятая "социальниками", побудила некоторых советских экономистов (С. Бессонова, А. Кона и др.) спасаться под сенью механистического материализма.
"Социальники" смешивали производственные отношения с правовыми, идеологическими и т. д., давали производственным отношениям идеалистическое толкование. У "механистов" производственные отношения, взятые сами по себе, также нематериальны. А. Кон и С. Бессонов фактически принимали идеалистическое толкование производственных отношений как предпосылку и затем пытались "материализовать" производственные отношения, растворяя их в производительных силах. "Но вопреки представлению т. Кона и всей социальной школы, производственные отношения сами по себе, по своему внутреннему существу являются материальными, — писал Б. Борилин. — В противоположность представлению т. Кона, они сами по себе являются содержательными и, выступая в качестве содержания, приобретают форму хотя бы в виде вещной формы, в которую они одеваются в капиталистическом обществе"12.
Б. Борилин критиковал как механистическую, так и идеалистическую трактовку предмета политической экономии. "Правильному марксистскому пониманию предмета политической экономии, — писал он, — в равной мере чужды и механическое смешение производительных сил и производственных отношений, и формально-идеалистический разрыв между этими двумя различными, но связанными сторонами единого процесса производства"13.
Для того чтобы сформулировать марксистское определение предмета политической экономии, необходимо дать правильное толкование производительных сил и производственных отношений, их взаимосвязь представить как внутреннюю, а не как внешнюю. "Прежде всего самое понимание производственных отношений как общественной формы производства должно нам гарантировать рассмотрение этой формы производства в связи с его содержанием, производственных отношений — в связи с производительными силами"14.
При изучении производственных отношений нужно учитывать, что производительные силы выступают прежде всего как исходный момент их развития. Однако этим ограничиваться нельзя. Производительные силы, подчеркивал Б. Борилин, являются необходимым моментом диалектики движения самих производственных отношений на всем протяжении их развития. "... Изучение всей диалектики движения производственных отношений предполагает изучение конфликта, который назревает в данной общественной формации между производительными силами и производственными отношениями"15.
Внутреннее единство производственных отношений и производительных сил, делал вывод Б. Борилин, нельзя понять иначе, чем как взаимный переход этих категорий. Производственные отношения связаны с производительными силами не внешней, а внутренней связью. «Форма "вобрала" в себя содержание, — писал Б. Борилин, - как один из своих моментов. В этом смысле нужно сказать, что производственные отношения заключают в себе производительные силы, но в превращенном, в снятом виде, как момент самих производственных отношений»16.
Диалектическое толкование взаимодействия производительных сил и производственных отношений позволяет в каждом противоречии капиталистических производственных отношений видеть отображение противоречия между производительными силами и производственными отношениями и в то же время не подменять всю систему противоречий капитализма одним этим противоречием. Изучая производственные отношения, их противоречия, политическая экономия познает механизм движения производительных сил со стороны их социальной формы. Следовательно, ограничение предмета политической экономии производственными отношениями ни в какой степени не может и не должно мешать изучению взаимоотношений между производственными отношениями и производительными силами, писал Б. Борилин.
В монографии на основе широкого круга источников и литературы рассматривается проблема присоединения Марийского края к Русскому государству. Основное внимание уделено периоду с 1521 по 1557 годы, когда произошли решающие события, приведшие к вхождению марийского народа в состав России. В работе рассматриваются вопросы, которые ранее не затрагивались в предыдущих исследованиях. Анализируются социальный статус марийцев в составе Казанского ханства, выделяются их место и роль в системе московско-казанских отношений, освещается Черемисская война 1552–1557 гг., определяются последствия присоединения Марийского края к России. Книга адресована преподавателям, студентам и всем тем, кто интересуется средневековой историей Поволжья и России.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.