Экономические дискуссии 20-х - [66]

Таким образом, производственные отношения выступают не как пассивный рефлекс производительных сил (что свойственно для концепции "механистов" и "идеалистов"), а как активная, действенная форма их развития. Производственные отношения являются формой развития производительных сил и на той стадии развития, когда производительные силы приходят в непримиримое несоответствие с формой своего развития. Этот момент диалектики производительных сил и производственных отношений был показан К. Марксом в последнем отделе I тома "Капитала”. Б. Борилин в ходе дискуссии подчеркнул этот необходимый момент диалектики производительных сил и производственных отношений. В полном соответствии с учением К. Маркса он указывал, что производительные силы, вступающие в противоречие с производственными отношениями, являются при этом исторически развившимся результатом самих производственных отношений.

Марксистское диалектико-материалистическое понимание производственных отношений предполагает их изучение во взаимосвязи с производительными силами. Это взаимодействие выступает в том, что производительные силы являются, во-первых, исходным пунктом развития производственных отношений, во-вторых, внутренним моментом в диалектике самих производственных отношений, в-третьих, исторически сложившимся результатом развития производственных отношений.

На рубеже 20-х и 30-х годов в экономической политике, в хозяйственной и политической ситуации в стране произошли резкие сдвиги. Началась коллективизация, была осуществлена реорганизация управления промышленностью, ликвидировавшая хозрасчет трестов, наконец, проведена кредитная реформа, завершившая ликвидацию кредитно-денежной системы нэпа.

К 1929 г. дискуссии, имевшие непосредственное практическое значение (о путях движения советской экономики к социализму, об эволюции крестьянского хозяйства, о принципах планирования, источниках накопления, темпах роста, о регулировании кредитно-денежной системы), сворачивались или были уже свернуты. Методологическая дискуссия все еще продолжалась, однако, оторванная от почвы живой, развивающейся науки, она все больше замыкалась в сфере абстрактных построений.

В начале 1930 г. методологическая дискуссия также была прекращена. После совещания в ЦК ВКП (б) в журнале "Большевик" (1930. №2) была опубликована статья, подписанная В. Милютиным и Б. Борилиным, которая объявляла дискуссию оконченной. В статье содержалась в целом справедливая критика в адрес "механистов" и "идеалистов", осуждалась тенденция широкого круга экономистов замкнуться в абстрактных, общеметодологических построениях, выдвигалась рекомендация вернуться к изучению актуальных проблем советской экономики и мирового хозяйства.

Упреки в адрес участников дискуссии (сами по себе, взятые вне конкретных исторических условий, — справедливые) формулировались таким образом, как будто бы отрыв от актуальных хозяйственных проблем — исключительно их личная вина. Между тем реальных условий для обсуждения коренных вопросов экономики и экономической политики к этому времени уже не было: были оборваны практически все экономические дискуссии, исчезла возможность для свободного обмена мнениями, для столкновения научных школ и направлений. Осуществлявшиеся на практике экономические мероприятия оказывались вне научной критики, а в случаях, когда эти мероприятия приводили к тяжелым негативным последствиям и их приходилось срочно выправлять, вина перекладывалась либо на местные власти (знаменитое "головокружение от успехов" в ходе коллективизации), либо на мифических "вредителей" (как это было в случае с кредитной реформой), либо на экономическую науку.

Проблемы, которые горячо обсуждались в 20-х годах, были не только отодвинуты в сторону, но и надолго забыты. Особенность наших дней заключается не только в том, что обострился интерес к истории, что открывается возможность рассматривать экономические дискуссии в связи с общеисторическим фоном, отказаться от предвзятых оценок людей и событий, но прежде всего в том, что проблемы, обсуждавшиеся в 20-х годах, вновь становятся актуальными. Поэтому богатейшее наследие, которое содержат экономическая наука и хозяйственная практика того периода, должно быть введено в научный оборот, помогать решению задач, стоящих перед нами сегодня.