Экклесиология Апостола Павла - [58]
Следуя за великим апостолом Павлом, святой Иоанн Златоуст очень часто отождествляет Евангелие, веру, истину, догматы и благочестие (την ευσέβειαν). Так, он называет апостола Павла «учителем небесных догматов», «учителем церковных догматов».[721] В другом месте говорит, что апостол Павел «ясно видел, что необходимо следовать Христовым догматам».[722] А в третьем фрагменте пишет: «Догматы священные дарованы нам Христом, некоторые Им Самим, а некоторые — через апостолов». [723]Поэтому, говорит он: «слово Христово»,[724] «Свое слово в проповеди, вверенной мне по повелению, то есть проповедание. Оно, это благовестие, заключало в себе все — и настоящее, и будущее, жизнь, благочестие, веру, все вместе» (Тит. 1:3).[725]
Значит, учение Господа и проповедь Евангелия святой Иоанн Златоуст называет «догматами» и «догматами истины», или «божественными догматами», «правильными догматами», «догматами Церкви» и «догматами Христовыми».[726] Необходимо подчеркнуть, хотя это разумеется само собой, что для святого Иоанна Златоуста и всего святоотеческого богословия нашей Церкви «догматы» имеют весьма широкое значение. Мы найдем их как слова Божии, как спасительные «истины веры» и «догматы жизни вечной»,[727] как живоначальные принципы спасения,[728] как «правила новой твари» (ср. Гал. 6:16, 15).[729] Догматы являются тем же самым, что и Евангелие Христово: сила Божия ко спасению всякому верующему (Рим. 1:16; ср. 1 Кор. 1:18, 24). «Догматы, — говорит святой Златоуст, — являются основанием нашей жизни; из них наша жизнь берет свое существование».[730] Они «составляют основание (τό κεφάλαιον = основной капитал) нашего спасения». [731] Догматы — объявленные Богом истины (= факты = события) Христовой Икономии спасения.
Во всех этих приведенных выше определениях, которые мы встречаем у апостола Павла и святого Иоанна Златоуста, выражена, в сущности, одна и та же вещь: правильная и истинная вера, или вера Истины (ср. 2 Сол. 2:10, 12, 13), которая дана нам для спасения и вечной жизни.[732]Речь идет о тех Господних словах жизни вечной (Ин. 6:68; ср. Евр. 6:5), которые всецело представляют собой «веру нашу, истинную и апостольскую»,[733] то есть всецелую кафолическую веру Церкви. В этой и в такой вере мы существуем, живем и спасаемся в Церкви как христиане.[734]Все то, что мы привели ранее, святой апостол и святой Златоуст выразят одним единственным словом, и это слово — благочестие (ή ευσέβεια = благочестие = богопочитание), или «полное благочестие» (ή άπηρτισμένη ευσέβεια).[735] Это слово конечно же имеет совершенно христианско-новозаветное понятие и смысл. Благочестие здесь — это новозаветная вера Церкви, учение Христово и Евангелие вообще, правильные догматы веры, но и правильная христианская жизнь во всех добродетелях. Иными словами, благочестие — это то же, что и христианская вера со всем тем значением, которое дает ей апостол Павел, вместе со всем ее догматическим, спасительным и экклесиологическим смыслом и содержанием. Поэтому и говорит святой Златоуст: «Вера — основа благочестия».[736]
Итак, эта вера для святого апостола и святого Златоуста есть вера избранных Божиих и познание истины, относящейся к благочестию (Тит. 1:1). Она «по Христу», она Христова, это — «вера во Христе». Она — само «Евангелие Христово», в котором правда Божия от веры в веру, как написано: “праведный верою жив будет” (Рим. 1:17). Вера никогда не является просто убеждением или пустым теоретическим знанием догматических истин, она есть всецелое божественное и богочеловеческое «дело» Божие «во Христе» и «дело» человека «во Христе» — ради спасения и святой человеческой жизни в Церкви. Поэтому, когда апостол пишет Тимофею: упражняй себя в благочестии (1 Тим. 4:7–8, 2:2), это, по святому Златоусту, значит: живи «в вере чистой и жизни правильной, ибо в этом благочестие».[737] «Христианство, — говорит в другом месте тот же отец Церкви, — требует и правильности догматов и здравого образа жизни (πολιτείαν)», то есть требует «веры и чистой жизни».[738]
Следовательно, для жизни и спасения в Церкви нам необходимо иметь: правильную веру, то есть здравые догматы в своей душе, и вместе с тем и правильную жизнь, в полном согласии в Божественной волей, чтобы жизнь свидетельствовала о догматах, и догматы делали жизнь истинной и подлинной.[739] Ибо если вера без дел мертва (Иак 2:26), то и «дела без веры мертвы».[740] Одно с другим очень тесно взаимосвязано, и одно и другое необходимо для спасения.[741] Без них спасения не существует (ср. 1 Тим. 6:3-21; 2 Тим. 2:5, 15–26; 3:5, 8, 13–14 идр.).[742] Но, в сущности, конечно, речь идет об одной и той же реальности. Так же как и во Христе, полное единство: Путь-Исти-на-Жизнь (Ин. 14:6), то есть для нас, христиан, Он один и тот же Путь веры, Истина веры и Жизнь веры.
Эту догматически-этическую (сотериологическую) целостность и целое, неповрежденность и подлинность христианской веры в Церкви мы очень часто встречаем как у апостола Павла и Иоанна Златоуста, так и у других апостолов и отцов. Под этим углом зрения, и Церковь состоит из этих двух элементов: правильной веры и правильной христообразной жизни. «Ибо Церковь, — говорит святой Златоуст, — вера и жизнь»,
