Аскетические творения

В настоящем издании аскетические творения преподобного Марка Подвижника распределены в зависимости от их жанра. В прежних изданиях все сочинения святого отца были озаглавлены как «Слова нравственно-подвижнические». Между тем ряд творений преподобного Марка по композиции и содержанию явно не может быть назван «словом» в смысле целостного поучения на какую-либо духовно-нравственную тему. Поэтому в предлагаемом издании слова преподобного Марка объединены нами в группу, которая и озаглавлена как «Слова нравственно-подвижнические», творения же, не являющиеся словами по композиции и содержанию («Прение схоластика с аввой Марком», «Главы о трезвении», «Послание к монаху Николаю», а также ответ на это послание), помещены отдельно.

В предыдущих изданиях Свято-Троицкой Сергиевой Лавры воспроизводился традиционный порядок творений преподобного Марка Подвижника, известный из «Библиотеки» святителя Фотия, патриарха Константинопольского (PG 103, 668–669), и из рукописной традиции, отображенной в критическом издании Г.–М. Дюрана в серии «Sources Chrétiennes» (SC). Однако в русское дореволюционное издание вошли два творения, которые в настоящее время соотносятся с именем преподобного Макария Великого: «О духовном рае и законе» и «Главы о трезвении». Кроме того, в русское издание не вошли два слова, которые называет святитель Фотий и которые приводятся в критическом издании: «О Мелхиседеке» и «О воплощении».

Ниже помещена таблица, в которой указаны соответствия в нумерации творений преподобного Марка Подвижника. Для каждого из них приведен номер по изданию СТСЛ 1911 года, перечню святителя Фотия, SC и настоящему изданию. Творения, не вошедшие в группу «Слова нравственно-подвижнические», оставлены в настоящем издании без нумерации.

Преподобный Марк Подвижник[1] принадлежит к числу знаменитейших отцов египетских. Жизнь его продолжалась более ста лет: он был современником и тех из святых отцов, которые жили в конце IV столетия, и тех, которые были в начале V века. По сей-то причине, надобно полагать, и произошла некоторая разность в сказаниях о времени его жизни.

О великой святости его и совершенстве духовном свидетельствует преподобный Макарий Александрийский, бывший пресвитером церкви Нитрийских келлиотов, в которую приходил из пустыни преподобный Марк для приобщения святых Таин. «Никогда же подах, — говорит святой Макарий, — божественныя Тайны Марку Подвижнику аз, но ангел от олтаря подаваше ему невидимо, аз же точию персты руки подающаго видех»[2].

О писаниях же преподобного Марка свидетельствует Никифор Каллист Ксанфопул, который, кроме восьми его слов, упоминаемых патриархом Фотием, приписывает ему еще тридцать два других, обучающих всякому пути подвижнического жития, но, к сожалению, ныне не обретающихся. Упоминают также о сочинениях его преподобномученик Петр Дамаскин, святитель Григорий Фессалонитский, преподобный Григорий Синаит, святитель Каллист, патриарх Константинопольский, и другие многие из отцов, которые, прочитав оные, и нас к чтению их увещевают.

Память преподобного Марка Подвижника Православная Церковь творит в 5-й день марта, проповедуя постнические его труды, и духовную мудрость в словах, и свыше данную ему благодать чудес[3].

Мы прочли книгу Марка инока, [состоящую] из восьми слов, из коих [первое] имеет заглавие «О законе духовном» и полезно имеющим произволение проходить подвижническую жизнь; равно как и последующее [второе слово], в котором говорится, что думающие оправдаться от дел ниспадают в суетный помысл, и особенно доказывается, что такое мнение весьма погрешительно; в этих [словах] заключаются и иные советы, приличные духовному житию и закону. Третье же [слово], исправляя понятие о покаянии, всегда всякому приличном, восходит на ту же степень пользы [как и два предыдущих]. [Беседы сии] ясны по причине вразумительности и потому, что [первое и второе слово] разделены на главы, хотя и не везде в них с точностию соблюдена чистота аттического языка. Если же где видна в них темность, то сие происходит не от темноты изложения, а оттого, что истины, в оных излагаемые, обыкновенно бывают лучше понимаемы посредством делания, с ними сообразного, и не могут быть объяснены одними словами. Это оказывается не в одних лишь упомянутых словах, но и в прочих; и не в писаниях только одного сего мужа замечается по местам образ таковой неясности, но едва ли и не во всех тех, которые имели тщание излагать подвижнические законы, и страсти, и завещания, более понимаемые из самых дел. Ибо познание, от самых дел [приобретаемое], не может быть вполне изъяснено посредством слов. Но о сем достаточно. Четвертое слово, изложенное в форме вопросов и ответов, показывает, что чрез спасительное крещение таинственно дарована нам свобода и очищение от грехов, и вселилась в нас благодать Пресвятого Духа, и тому подобное. Пятое изображает ум, возвещающий душе своей как бы совет, в котором ясно доказывается, что не другие виновны в наших согрешениях, а мы сами. Также и шестое имеет форму беседы, изображая некоторого схоластика, беседующего с Марком. Главы сего слова [содержат следующие темы]: что обидимому не следует мстить и осуждать обижающих его, но должно почитать наносимые от других беспокойства за последствия своих собственных грехов, и сколь злое дело есть человекоугодие, и что надлежит всякому телесному делу более всего предпочитать молитву, и что́ есть воля плоти. Седьмое (не в форме ответов изложенное) заключает рассуждение о посте. Восьмое же, писанное к некоторому Николаю иноку, научает, какими средствами наиболее усыпляемы бывают раздражительность и гнев или и совершенно упраздняются и какими — плотская похоть. Сии восемь слов хотя и различаются более или менее одни от других, однако все руководствуют к деятельному любомудрию. <…> Порядок же сказанных слов не все списки сохраняют одинаковый; но в одних которые слова поставлены прежде, а в других, напротив, они находятся после, так что в иных подлинниках первым словам назначено последнее место