Екатерина - [15]
Но прежде чем вскрыть, она сочла необходимым исследовать его на свет, повертеть в руках и трижды перечитать ничего не значащие слова адреса, выведенные крупным красивым почерком.
Так большинство женщин поступает с письмами.
Наконец цербстская княгиня, забыв всякую светскость, нервически сломала печать.
— Это от гофмаршала Брюммера, сударь.
— Что же он сообщает о нашем юном друге?
Юный друг, то есть внук Петра Великого и по бабке Карла XII, чертушка и уродец Карл-Петр-Ульрих, обученный в Голштинии фрунтовым выправкам, муштрованию, кадрильям и ничему более, — 5 февраля 1742 года прибыл в Санкт-Петербург. Его свита состояла из камергера Дукера, обер-камергера Бернгольца и обер-гофмаршала Брюммера, прекрасного дрессировщика. Елисавета Петровна, в восхищениях от приезда племянника, немедля налепила на него орден св. Андрея Первозванного с богатой, бриллиантами обсыпанной звездой и ко дню рождения пожаловала подполковником лейб-гвардии Преображенского полка. А к концу года был обнародован манифест, в котором Карл-Петр-Ульрих, перешедший в греко-российскую веру, переименовался в Петра Федоровича, великого князя и наследника российского престола. Посольству же, прибывшему в Москву к внуку Карла XII от стокгольмского сейма с предложением шведской короны, было сказано, чтобы убирались восвояси.
Телятина под белым соусом, по мере чтения брюммеровского письма, остывала на тарелке, а лицо цербстской княгини, вследствие трепетания духа, распестрялось пятнами.
Петербургский пакет вывел Фике из мечтательного полузабытья. Брызгая, через плечо матери, левым глазом в обер-гофмаршальское послание, ей удалось прочитать следующие фразы:
«…хлопотал и употреблял всевозможные старания, чтобы довести дело до желанного конца… Эта августейшая императрица желает, чтобы Ваша Светлость, в сопровождении принцессы, старшей Вашей дочери, прибыли возможно скорее и не теряя времени в Россию… Ваша Светлость слишком просвещена, чтобы не понять истинного смысла… и принцессу, Вашу дочь, о которой молва сообщила нам так много хорошего… несравненная монархиня мне именно указала предварить Вашу Светлость, чтобы принц, супруг Ваш, не приезжал вместе с Вами…»
«Это очень мудрое указание», — положила в мыслях неверная жена.
«Бедный папа», — подумала любящая дочь.
Прочитанное письмо Иоганна-Елисавета сунула под тарелку.
— После обеда, сударь, пройдите ко мне в комнату. Мне надо с вами поговорить, — сказала она мужу.
Даже фельдмаршал заметил, что его супруга не могла скрыть трепетания духа.
Когда Фике, изъявив благодарность, отходила от обеденного стола, цербстская княгиня взглянула ей вслед.
— Обратите внимание, сударь, на вашу дочь. Не правда ли, у нее походка королевы?
Фельдмаршал удивленно поднял на жену свои круглые глаза, красивые, как у лошади, но, как мы уже говорили, лишенные лошадиной задумчивости.
А Фике действительно со смешной важностью передвигалась на коротких соломинках. Железный корсет палача и черная шейная лента, снятые не столь давно, сделали девочку чересчур прямой, чересчур несгибаемой.
Не успела взволнованная княгиня высказать фельдмаршалу и половину своих соображений по поводу письма обер-гофмаршала Брюммера, как в Цербст пришла вторая эстафета из Берлина.
«Совершенное почтение, питаемое мною к Вам и ко всему, касающемуся Вас, обязывает меня сказать Вам, какова собственно цель этого путешествия, и доверенность моя к вашим прекрасным качествам позволяет мне надеяться, что Вы осторожно отнесетесь к моему сообщению по делу, успех которого вполне зависит от непроницаемой тайны. В этой уверенности я не хочу далее скрывать от Вас, что вследствие уважения, питаемого мною к Вам и к принцессе, Вашей дочери, я всегда желал ей доставить необычное счастье, и у меня явилась мысль, нельзя ли соединить ее с ее троюродным братом, русским великим князем. Я приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете, в надежде, что это не будет Вам неприятно», — писал Иоганне-Елисавете король прусский Фридрих II.
3
Падал снег.
Фике стояла у окна.
Вязь ее мыслей, течение их, стекаемость и растекаемость, вызывали некоторое изумление. По всей вероятности, в ее мыслях еще было чересчур много детскости. Этим мы хотим сказать, что они были слишком расчетливы.
«А в Петербурге, — думала она, — целые полгода падают с неба белые пушистые звезды. Но там они, конечно, гораздо больше и красивей. В Петербурге они, наверно, похожи на ордена, осыпанные бриллиантами. У русской императрицы бриллиантов больше, чем во всем мире. Она, может быть, держит их в мешках, как горох или картошку. Потому государыне их совсем не жалко. Она даже моей маме прислала свой портрет, осыпанный драгоценными камнями. Я бы хотела жить только в Петербурге. Это самый лучший город в мире. Его построил самый великий император. Наследник русского престола, Петр Федорович — его внук. У Петра Федоровича почти желтые глаза. Желтые глаза самые красивые. Нет выше счастья, чем носить корону. Больше всего на свете я бы хотела носить корону. Мама говорила неправду, что Петру Федоровичу требуется жена из могущественного дома. Почему это? Его притязания на престол вовсе не надо поддерживать жене из могущественного дома. Петр Федорович сам могущественный. Его уже объявили наследником русской короны. Самое большое счастье — это носить корону. Я хочу носить корону. Я буду носить корону. Петру Федоровичу нужна супруга не могущественная, а умная, образованная и любящая. Я для него самая подходящая супруга. Я буду его любить больше всего на свете. Мне очень нравятся почти желтые глаза. Корона тоже желтая. Мама довольно часто говорит неправду. Русская императрица приказала написать с меня портрет и прислать его в Россию. Мама говорит неправду, что Елисавета Петровна сделала это, потому что любит своих родственников. Я ей прихожусь очень далекой родственницей. А три моих портрета уже отправили в Петербург. Какая я была глупая, что верила маме. Зачем нужно русской императрице столько портретов далекой родственницы? Папа тоже довольно часто говорит неправду, но он это делает очень неумело. Папа говорит неправду, что внимание Елисаветы Петровны к нашему дому объясняется любовью императрицы к моей маме. У мамы был родной брат, епископ Евтинский и Любский. Это верно. Епископ умер в Петербурге от оспы. Это тоже верно. Епископ был женихом Елисаветы Петровны. И это верно. А дальше все выдумки. Папа говорит, будто Елисавета Петровна так сильно любила маминого брата, что и теперь о нем плачет и никак не может его забыть. А по-моему, она его давным-давно забыла. Я один раз подслушала, как мама сказала: „У русской императрицы фаворитов больше, чем у меня платьев“. И вообще я думаю, что мама во всей истории играет совсем маленькую роль. Если бы Елисавета Петровна интересовалась моей мамой, а не мной, она бы просила прислать в Петербург три маминых портрета, а не три моих. Теперь я понимаю, почему меня показывали с распущенными волосами камер-юнкеру Сиверсу, приехавшему из России. Надо было бы показывать маму с распущенными волосами, а не меня, если бы то, что говорит папа, было правдой. Господин Сиверс осмотрел меня очень внимательно и со всех сторон. Это было немного грубо. Говорят, что камер-юнкер Сиверс прежде играл в России на скрипке в кабаке у какого-то нашего соотечественника. Его увидала русская императрица и взяла себе в ямщики. А из ямщиков произвела в придворные. Русская императрица может делать все, что угодно. Нет большего счастья, чем стать императрицей. Когда я выйду замуж за наследника русского престола…»
В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники», публикация которого принесла Мариенгофу массу неприятностей и за который он был подвергнут травле. Роман отразил время первых послереволюционных лет, нэп с присущими времени социальными контрастами, противоречиями. В романе «Циники» все персонажи вымышленные, но внимательный читатель найдет аллюзии на современников автора.История одной любви. Роман-провокация. Экзотическая картина первых послереволюционных лет России.
Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962), поэт, прозаик, драматург, мемуарист, был яркой фигурой литературной жизни России первой половины нашего столетия. Один из основателей поэтической группы имажинистов, оказавшей определенное влияние на развитие российской поэзии 10-20-х годов. Был связан тесной личной и творческой дружбой с Сергеем Есениным. Автор более десятка пьес, шедших в ведущих театрах страны, многочисленных стихотворных сборников, двух романов — «Циники» и «Екатерина» — и автобиографической трилогии.
В издание включены романы А. Б. Мариенгофа «Циники» и «Бритый человек». Впервые опубликованные за границей, в берлинском издательстве «Петрополис» («Циники» – в 1928 г., «Бритый человек» – в 1930 г.), в Советской России произведения Мариенгофа были признаны «антиобщественными». На долгие годы его имя «выпало» из литературного процесса. Возможность прочесть роман «Циники» открылась русским читателям лишь в 1988 году, «Бритый человек» впервые был издан в России в 1991-м. В 1991 году по мотивам романа «Циники» снял фильм Дмитрий Месхиев.
В этот сборник вошли наиболее известные мемуарные произведения Мариенгофа. «Роман без вранья», посвященный близкому другу писателя – Сергею Есенину, – развенчивает образ «поэта-хулигана», многие овеявшие его легенды и знакомит читателя с совершенно другим Есениным – не лишенным недостатков, но чутким, ранимым, душевно чистым человеком. «Мой век, мои друзья и подруги» – блестяще написанное повествование о литературном и артистическом мире конца Серебряного века и «бурных двадцатых», – эпохи, когда в России создавалось новое, модернистское искусство…
Анатолий Борисович Мариенгоф родился в семье служащего (в молодости родители были актерами), учился в Нижегородском дворянском институте Императора Александра II; в 1913 после смерти матери переехал в Пензу. Окончив в 1916 пензенскую гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета, но вскоре был призван на военную службу и определен в Инженерно-строительную дружину Западного фронта, служил заведующим канцелярией. После Октябрьской революции вернулся в Пензу, в 1918 создал там группу имажинистов, выпускал журнал «Комедиант», принимал участвие в альманахе «Исход».
Анатолий Мариенгоф (1897–1962) — поэт, прозаик, драматург, одна из ярких фигур российской литературной жизни первой половины столетия. Его мемуарная проза долгие годы оставалась неизвестной для читателя. Лишь в последнее десятилетие она стала издаваться, но лишь по частям, и никогда — в едином томе. А ведь он рассматривал три части своих воспоминаний («Роман без вранья», «Мой век, мои друзья и подруги» и «Это вам, потомки!») как единое целое и даже дал этой не состоявшейся при его жизни книге название — «Бессмертная трилогия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.