Егеренок - [23]
И тут Сигач вздрогнул, словно его кнутом стегнули, и с раздражением закричал:
— Ничего я про ваши дела не знаю! Никакого акта я не подписывал и Веньку не вида-ал!
Он плечом открыл дверь так, что все переборки заходили, загремел половицами в сенях.
Ромка оцепенел: такого от Сигача он никак не ожидал. Отец помрачнел.
— Есть же люди… Посмотришь — вроде добрые, приветливые, руку тебе при встрече жмут, а коснись дело за правду встать, сразу на попятную.
— Ну ладно, Васильич, ты уж слишком, — Аким Михайлович с треском оторвал от газеты на столе узкий клин, стал вертеть, изменив привычке, не флотскую цигарку, а козью ножку. — Тебе бы все сразу вот. Поглядим, что дальше будет… Ну, Вениамин, как решил? Даешь слово, что больше не будешь на природе браконьерствовать?
Венька Арбузов давно уж и плакать позабыл — сидел пришипившись, насторожив уши, — слова Сигача как будто подбодрили его. Он выслушал Акима Михайловича с очень малым вниманием и большой готовностью дать любое слово:
— Ну да, ну да, дядь Аким, не буду больше! Это все Левка, а я сам-то ни в жизнь не стал бы утку душить. Левка, он всегда командовать лезет, а самого вон даже егеренок… то есть Ромка Хромов и то победил!
Сафонов уколол Веньку бешеным взглядом, вскочил и вышел, хлопнув дверью. Венька прикусил язык. Механик Силыч и старик Мизинов переглянулись, а отец взял со стола акт, сложил его и разорвал на четыре части.
Глава X
Выспавшись после ночной работы, Ромка уселся на крыльце, обнял Руслана за шею. Кобелю тоже было невмоготу — распахнул пасть и вывалил язык: жара.
Отец, невзирая на жару, бродит по двору, как неприкаянный, с открытой солнцу головой и все бормочет, бормочет. Иногда Ромке удается разобрать несколько слов, и он догадывается, что отца не покидает забота, как все-таки поймать таинственных браконьеров, которые вот уже несколько ночей уходят безнаказанными.
— Ну, а ты-то, Ромка, неужели ничего не придумал? Не ждать же, пока они сами принесут снасти. Нашелся один какой-то… Наверно, не из этого села. Здешний разве принес бы?
Отец присел на чурбак, закурил. Сплюнув табачную крошку, поморщился.
— Да-a, задержать бы парочку браконьеров… Эх! Можно было бы устроить в клубе показательный суд. Ну да ладно, хватит играть в прятки. Нынче ночью, Ромка, костьми ляжем, а браконьерскую лодку схватим. Так?
Ромке сейчас было не до разговоров с отцом: по дороге шли Нюшка Мордовцева и Дуся Струева. Куда они пойдут?
Он отпустил Руслана, подбежал к калитке.
— Нюшка, Дуська, айда сюда!
Он распахнул калитку, но девочки остановились у палисадника.
— Подойди-ка на минутку, — подозвала Нюшка и, когда он захлопнул за собой калитку, заторопилась: — Нас Сергей Иваныч прислал. Что, говорит, с Хромовым, почему, говорит, не является на дежурства? А у нас что делается, что делается, прямо ужасти! Тебя нет, Кольки Сигача нет. Саня Мизинов увиливает. Только мы с Дуськой.
— Но ведь другие-то дежурят? Весь дозор, что ли, развалился?
— Ничего не развалился, да толку-то что? — вмешалась Дуся. — Они разве могут так браконьеров ловить, как вы с Колькой?
— Конечно, не могут, чего там говорить! Сергей Иваныч тоже так думает, я слышала. Вот он тебе записку прислал.
Нюшка протянула сложенный вдвое листок бумаги. Сергей Иванович наказывал прийти на берег Сигачева озера в лагерь Пионерского дозора.
— Это еще что за лагерь такой? Когда это вы успели?
У Нюшки заблестели глаза.
— Это все Аким Михайлович постарался. Они с Сергеем Иванычем достали в районном обществе туристов три палатки, и теперь у нас своя база. Только палаток не хватает, в дозоре уже сорок пять человек, вот как! Даже Семимильный пришел, сафончиков приятель. И еще с ним другие, тоже из сафончиковой ватаги.
— Думаешь, почему они бросили Сафончика? — спросила Дуся. — Да потому, что ты Сафончика победил, вот что!
Ромке до смерти захотелось побежать скорей к палаткам, да разве убежишь сейчас? Отец-то вон он, уселся на чурбаке, как на насесте, и все видит. А может, и слышит?
— Тише вы, а то отец… Он ничего про дозор так и не знает. Я ведь разве проговорюсь. Вы скажите Сергей Иванычу, пусть он разрешит открыть тайну дозора отцу, лады? Все равно все скоро узнают. А то я так и буду к нему, как телок, привязанный.
— Ладно, скажем, — пообещала Нюшка. — А ты пока с отцом поработай, ничего, раз уж такое дело, мы и без тебя управимся, только бы Кольку Сигача уговорить, а он Мизинчику велит и все.
Ромка поморщился: ишь ты, и без него, слышь, обойдутся. Ой ли?
— Ну ладно, там увидим. А мне потом сообщите, что Сергей Иваныч скажет, не забудьте, смотрите, дело серьезное!
Ромка вздохнул, погладил лоб и, случайно нащупав между бровями вертикальную складку, насупился еще больше. С таким солидно-озабоченным видом он проводил девочек и вернулся к отцу.
— Так просто, по делам они приходили, — ответил он на вопросительно-любопытный взгляд отца и нарочно умолк, хотя ему так и зуделось рассказать про Пионерский дозор, про лагерь на Сигачевом озере, про ночные поиски браконьеров.
