Её лучшая роль - [37]

— Откуда ты знаешь? — забормотала она. — Это ужасно!

— Обещаю, все будет в порядке.

Она не отвечала, а он продолжал гладить ее по голове и говорить тем же ровным, успокаивающим голосом. Постепенно молнии прекратились, гром удалился, небо посветлело, проливной ливень перешел в дождь.

Энн подняла голову:

— Уже кончилось?

— Почти.

Где-то залаяла собака, листья над головой шуршали под тяжестью капель дождя. Запах земли тяжело стоял в ее горле, и сквозь влажную одежду она ощущала тепло его тела.

— Через минуту уже можно будет идти, — прошептала она.

— Я знаю.

Он зашевелился, и она слегка отодвинулась.

— Ну и вид, наверное, у меня, — невольно промолвила она.

— Я видал тебя и в лучшем, — хрипловатым голосом ответил он и прижался к ней губами.

Энн попыталась двинуться, но была зажата между изгородью и Полом. Его твердые бедра вжимались в ее тело. Она ощутила тяжелый стук его сердца, когда он целовал ее снова и снова, сотрясаемый такой бурей страсти, что она сначала обрадовалась, а потом, когда страсть эта усилилась, испугалась.

Она изо всех сил оттолкнула его:

— Пол, не надо! Ты пугаешь меня.

Какое-то мгновение она подумала, что он не услышал ее, но затем, содрогнувшись, он отодвинулся. Лицо его раскраснелось, и она увидела его сверкающие темные глаза, но тут же он опустил голову и закрыл лицо руками:

— Виноват… Я не имел права… Прости меня.

Энн быстро вскочила на ноги и подождала, пока он медленно сделает то же самое. Идя друг за другом, они перешли поле, перелезли через ограждение в сад и через лужайку подошли к дому.

Перед дверью своей спальни она остановилась:

— Спасибо, что не смеялись надо мной. Грозы пугают меня до полусмерти.

Со странным выражением лица он коснулся ее мокрых спутанных волос.

— Даже мокрые они золотятся, — проговорил он и резко повернулся на каблуках.

Энн зашла в спальню и быстро разделась, стараясь не вспоминать только что происшедшую сцену. Комплименты легко слетают с языка человека, у которого, как у Пола, игра словами является профессией. В ванной она поглядела в зеркало и скорчила себе рожицу. На лбу у нее были темные земляные потеки, волосы висели мокрыми веревками до плеч, безо всяких намеков на локоны. Но глаза сверкали, как изумруды, а губы от его поцелуев припухли и алели.

Она нежилась в горячей воде, зная, что скоро придется встать и одеться, но всячески оттягивая момент встречи лицом к лицу с Полом. Вздохнув, она встала из ванны и стала вытираться. Она была еще в халате, когда к ней в комнату зашла Кора и, взметнув серую легкую юбку, села на край кровати.

— Пол рассказал мне, как вы перепугались. Надеюсь, вы не простудитесь.

— Это я узнаю завтра, — улыбнулась Энн. — Сейчас я чувствую себя хорошо.

— Почему бы вам не остаться в постели, а я принесу обед на подносе.

Энн с благодарностью залезла под одеяло, и Кора, наклонившись над ней, подоткнула его со всех сторон.

— С распущенными волосами и без косметики вы выглядите совсем как Джилл.

Энн сделала гримаску:

— Немного постарше и не такая счастливая.

— У вас есть все на свете, чтобы быть счастливой. Вы молоды, красивы и, если захотите, наверное, хоть завтра можете выйти замуж.

— Если мужчина этого захочет, — сказала Энн и тут же прикусила губу.

— Это Пол, да? — спросила Кора так тихо и мягко, что Энн захотелось притвориться, что она не расслышала вопроса, но краска залила ее лицо, и она поняла, что Кора увидела ответ своими глазами.

— Да, — прошептала она. — Это Пол. А что, очень заметно?

— Мой муж этого не понял, если вы это хотите узнать. Но я догадалась вчера за обедом по тому, как вы напрягались всякий раз, как кто-нибудь упоминал имя Сирины.

Энн обеспокоенно пошевелилась:

— Иногда мне кажется, что я сошла с ума, оставаясь с ним. Я ведь, знаете, собираюсь уйти. Он всегда будет видеть во мне только секретаря.

Кора улыбнулась:

— «Робкий сердцем не покорит красавицу». Это ведь относится и к вам.

— Но глупо не признавать поражения. Пол зациклился на прошлом, Сирина символ этого прошлого. Если он женится на ней, то сможет простить ей боль, которую она ему тогда причинила. А если не женится, то никогда не сможет выбросить ее из головы.

— Какие, оказывается, глубокие мысли содержатся в вашей головке. Это слишком умно даже для меня! — Кора поднялась с края кровати. — Не тревожьтесь, дорогая моя. Все как-то устраивается, когда меньше всего ждешь этого.

Энн расслабилась, лежа в постели, и мысли ее поплыли, ни на чем не задерживаясь. Она почти спала, когда горничная принесла ей обед, и вскоре, отодвинув пустой поднос, снова откинулась на подушки. В комнате стемнело, в открытые окна сочилась ночная сырость, легкие струйки тумана повисли над ее кроватью, размыв очертания шкафа.

Дверь отворилась. С бьющимся сердцем она узнала стоящего на пороге человека.

— Я принес вам кофе, — сказал Пол, — хотел посмотреть, как вы тут.

— Со мной все хорошо, спасибо. Я просто немножко устала… должно быть, из-за испуга.

— Из-за меня или из-за грозы?

— Из-за обоих.

— Я так и подумал. — Он передал ей кофе и, сев на край постели, нахмурил брови, глядя на нее. — Я, кажется, всегда проявляю неловкость в отношении вас. Я не имел права так терять самообладание, как случилось сегодня днем.