– Внимание всем патрулям в районе улиц Бланко и Джексон Келлер. Попытка ограбления в закусочной "У Генри" по адресу: Бланко, 781. Преступник вооружен обрезом. При задержании необходима особая осторожность…
Только этого не хватало! Вооруженное ограбление и - вполне вероятно - стрельба. Детектив Дональд Конихан щелкнул переключателем рации и лаконично сообщил диспетчеру о своем местонахождении. Секунду спустя он уже укреплял одной рукой красную мигалку на крыше своей цивильной машины, тем временем другой поворачивая ключ зажигания. Вообще-то, на сегодня его дежурство закончилось. Денек выдался суматошный, и Дону не терпелось поскорей оказаться дома. Однако сейчас он находился всего в трех кварталах от места преступления и имел реальную возможность взять грабителя с поличным. Его машина с воем вылетела на улицу Бланко. Краем глаза Конихан заметил, что полицейский автомобиль выруливает из-за поворота на расстоянии не менее мили. По всей видимости, столкнуться с преступником ему предстоит первым. И в одиночку.
Машина влетела на стоянку перед закусочной и, визжа тормозами, резко остановилась. Дону хватило секунды, чтобы оценить обстановку.
Четверо посетителей лежали на земле лицом вниз с руками на затылках. Над ними возвышался здоровенный детина, действительно вооруженный обрезом. С перекошенным лицом он что-то орал четверым бедолагам. Вероятно, приказывал не двигаться. Разумеется, никто и не смел пошевелиться.
Дон выхватил пистолет и выскользнул из машины.
– Полиция! Бросай! Иначе стреляю!
Детина поднял на него взор, полный изумления.
– Нет! Ради всего святого, не делайте этого! Внезапно прозвучавший голос принадлежал женщине, выросшей будто из-под земли. Она появилась откуда-то из темноты и в мгновение ока оказалась на линии прицела. Теперь, решись кто из двоих выстрелить, он скорее всего попадет в нее.
– Проклятье! Убирайтесь! - Голос Дона сорвался на фальцет.
– Нет! - снова выкрикнула она. - Вы ничего не поняли. Это же не по-настоящему. Мы снимаем сюжет для "Криминальной хроники". Боже мой, только начало получаться! Вы все испортили!
Вой влетевшей на стоянку патрульной машины заглушил неделикатный оборот, сорвавшийся у него с языка. Только теперь Дональд разглядел съемочную группу, примостившуюся за углом закусочной. Значит, "Криминальная хроника", подумал он. А это, выходит, Нэнси Джойнс, новый ведущий программы. И, между прочим, крестная дочурка шефа.
– Замечательно, - пробормотал он. - Просто великолепно. - И вслух резко выкрикнул:
– А вы понимаете, леди, что значит становиться между двумя вооруженными людьми?! Какого черта вы не сообщили в полицию о съемках? Я же мог застрелить вас или вашего молодчика!
Нэнси пожала плечами.
– Сообщение о предстоящих съемках напечатано в сегодняшней газете. Это обычная процедура, так всегда делается.
– В следующий раз заранее пришлите уведомление в полицию, - буркнул Конихан, пряча пистолет. - Не все, знаете ли, читают газеты. - Не давая ей возразить, он повернулся и зашагал к машине. - Все в порядке, ребята. Ложная тревога, - бросил он полицейским, которые недоуменно взирали на эту сцену, не опуская, однако, оружия. - Спрячьте пушки. Нас, похоже, забыли пригласить на съемки "Криминальной хроники".
Напряжение разрядилось. Раздался чей-то нервный смешок. Ну еще бы! Завтра все управление будет потешаться. Да и он сам, наверное, посмеется над этим происшествием. Только не сейчас. Слишком свежо впечатление. Страшно подумать, что было бы, сделай этот парень с обрезом хоть одно лишнее движение! Смерив Нэнси Джойнс недружелюбным взглядом, Дон забрался в машину. Скрежет колес лучше всяких слов дал понять, как он раздосадован.
После перерыва на ленч Нэнси Джойнс вошла в свой кабинет и увидела на столе записку. Шеф вызывает, разволновалась она. Значит, что-то не так, где-то какой-то промах-Джек Уилсон, начальник департамента полиции Форт-Уэрта был ее крестным отцом, но это родство никак не влияло на их рабочие отношения. Он не только не делал ей никаких поблажек, а, наоборот, требовал с нее больше, чем с кого-либо другого.
Девушка кивком поприветствовала секретаря и негромко постучала в дверь кабинета. По пути Нэнси немного успокоилась и решила начать разговор с Уилсоном с шутливого упрека, что, дескать, ему следовало бы вызвать ее на ковер еще месяц назад, чтобы поздравить с началом деятельности в департаменте, но, увидев шефа, который стоял, отвернувшись к окну и ссутулившись, словно вся тяжесть мира легла на его плечи, осеклась. Ей нечасто приходилось видеть крестного в таком удрученном состоянии. Сердце Нэнси дрогнуло от сочувствия, и она резко остановилась в дверях.
– Что-то случилось? - вместо приветствия спросила она.
Услышав голос своей любимицы, Джек обернулся. Бог не дал ему своих детей, а он всегда мечтал о дочери, похожей на Нэнси. Она производила впечатление деловой интеллектуалки, увлеченной только своей карьерой. Но Уилсон знал, что под маской неприступности и высокомерия скрывается незащищенная женщина с доброй ранимой душой. В детстве она плакала над стихами об одноглазом медвежонке и зайчишке, попавшем под дождь. Сейчас же, в свои двадцать семь, ей успешно удается скрывать все то, что творится у нее внутри. Только ему и ее родным известно, что значили для нее последние три года и как близка она к срыву.
