Ее андалузский друг - [31]

— А куда пойдет судно, которое нас встретит?

— В Данию, — ответил Арон. — Найдем какое-нибудь тихое местечко на Ютландии и сойдем там на берег под покровом темноты.

— А дальше?

— Мы поможем тебе с машиной. Это все.

Йенс, прищурившись, посмотрел на Арона, затем отвел взгляд и снова вернулся к своим ящикам.

Наступила ночь. Двигатели корабля были отключены, освещение — тоже. Судно тихо покачивалось на волнах.

В последние несколько часов Йенс перебрал в уме все возможные варианты. Оставить оружие в Дании, попытаться провезти его в Германию… Даже думал позвонить русским и сказать, что им придется самим приехать и забрать свой товар. Однако он понимал, что они на это не пойдут. Йенс должен выполнить условия договора. Оружие должно быть доставлено в Польшу. Как решить эту задачу, он подумает позднее. Пока речь идет о том, чтобы не попасться до прихода в Данию. В худшем случае им уже села на хвост береговая охрана.

Йенс достал мобильник, заметил, что прием плохой. Набрал телефон из своей адресной книги, послушал, как звучат в трубке сигналы, и просиял, когда на другом конце ответили.

— Бабушка! Это я. Слышно плохо, но я в Дании. Да, на Ютландии… по работе. Я заеду к тебе завтра или послезавтра.

Он вытащил свои два ящика на палубу. К нему подошли Арон и Лежек. На плече последний держал автомат. Разница заключалась только в том, что сейчас на нем был поставлен прибор ночного видения марки «Хенсхольдт».

Лежек первым услышал звуки двигателя.

— Идет. — Он поднялся на капитанский мостик, лег на крышу и стал разглядывать приближающееся судно в свой прибор ночного видения.

Море оставалось спокойным, в темноте послышался звук работающих двигателей. Йенс смог разглядеть рыболовное судно, приближавшееся к ним.

Корабли встали бок о бок. Голос с судна окликнул Арона, тот ответил что-то, слов Йенс не расслышал. На борт поднялся мулат. Он широко улыбнулся Арону, приветственно раскинул руки.

— Что у нас здесь за дела, Арон, в этом бескрайнем море?

Тот улыбнулся в ответ, указал на Йенса:

— Этот человек поедет с вами. А с ним — несколько принадлежащих ему ящиков.

Мужчина повернулся к Йенсу, оглядел его:

— Добро пожаловать, меня зовут Терри.

Йенс поздоровался с ним.

— Что в твоих ящиках? — спросил Терри.

— Он везет оружие, — ответил за него Арон.

Лежек подошел к ним с автоматом на плече, кивнул Терри, который кивнул в ответ. Затем Терри еще раз оглядел Йенса, словно пытаясь запомнить, как именно выглядят контрабандисты, торгующие оружием. Затем повернулся к Арону:

— Хорошо. Арон, ты привез мне то, о чем я тебя просил?

Арон достал сумку, улыбнулся и протянул ее Терри. Тот подержал ее в руках, словно взвешивая, а затем присел на корточки и расстегнул молнию. Достав небольшой предмет, завернутый в кусок бархата, осторожно положил его на палубу и развернул. Йенс буквально слышал, как мужчина задержал дыхание, когда увидел миниатюрную каменную статуэтку. В глазах Йенса она не представляла собой ничего особенного — маленькая, серая и бесформенная. Терри поднял ее, разглядывая в свете единственной лампы, и начал с восторгом рассказывать о том, какая она старинная, — это сокровище инков, оно бесценно.

— Спасибо, Арон, — произнес Терри.

— Не благодари меня, поблагодари дона Игнасио. Это он добыл ее для тебя.

Лежек и Арон ушли вниз. Терри не сводил глаз со статуэтки.

— Ты намерен ее продать? — спросил Йенс.

— Нет, такую вещь продать невозможно. Я оставлю ее себе, буду хранить дома и любоваться. — Он обернулся к Йенсу. — Но я продаю другие штучки в таком же духе, если тебя это может заинтересовать.

Йенс улыбнулся, покачал головой.

— К тому же это хороший противовес твоему оружию и кокаину, который мы везем на берег. Она призывает силы добра. Это нам поможет.

Йенс получил ответ на вопрос, что Арон и Лежек делали на корабле.

На средства, которые Гунилла перевела на его банковский счет, Ларс купил «Фольксваген LT35» — белый фургон без всяких отличительных черт. Большое грузовое отделение внутри было отделено от сиденья водителя перегородкой, в задней двери имелось лишь одно небольшое окошко, да и то с зеркальным стеклом.

Теперь фургон стоял, припаркованный метрах в семидесяти от дома Софии на небольшой гравиевой дорожке, огибавшей коттеджный поселок. Ларс обзавелся потрепанным креслом, которое поставил в багажное отделение. Там он мог сидеть в наушниках, подключенных к приемнику, который, в свою очередь, был присоединен к записывающему устройству, и слушать со стереоэффектом, как семейство Бринкман ужинает. С каждым произносимым словом, с каждым намеком Ларс все лучше узнавал Софию и тот мир, который ее окружал, — ее мысли, ее чувства…

Он следил за ней вот уже две недели, однако казалось, что прошла целая вечность. В этой бесконечной череде дней, вечеров и ночей, когда он наблюдал за ней, фотографировал ее, обдумывал ее действия и писал ничего не говорящие отчеты для Гуниллы, внутри его начало происходить что-то непонятное. Он почувствовал себя немного свободнее и сильнее, и внутренний голос, постоянно ставивший под сомнения все, что он делал, стал звучать несколько тише.

Ларс сам до конца не понимал, чем вызвано это изменение, — возможно, это временное состояние, или оно связано с его новой работой, или же все это результат его постоянного одиночества в течение дня. Когда он начинал размышлять об этом, ему казалось, что во всем этом заслуга Софии Бринкман. Ее появление в его жизни открыло ему новые грани, ее женственность заставила лучше понять собственную мужественность. Благодаря ей он осознал, что ему нужно, о чем на самом деле мечтал. София открыла ему новый мир, и он чувствовал: если она смогла сотворить с ним такое на расстоянии, даже не зная его, то и он мог бы сделать для нее нечто подобное. Он знал, что их судьбы сплетены воедино и что она каким-то образом тоже это понимает…