— Герр Ковальский, вам известно, что ваша дочь ждет ребенка?
Потрясенный Ковальский вытаращил на нее глаза, не в состоянии вымолвить ни слова.
— Значит, вы не знали, — спокойно продолжала она, — что она сошлась с Михаэлем Витте?
— Моя… Анна? — с трудом пробормотал он, но тут же лицо его залил темный румянец, и старик в ярости завопил:
— Я вам запрещаю говорить такие вещи о моей дочери! Кто вы такие? Находите меня здесь и пристаете с такими вещами! — Он возмущенно вырвал у Виктории удочку.
— Минутку, герр Ковальский, — вмешался Вебер, достал из кармана лицензию детектива и подал старику. — Вот, убедитесь, кто мы такие. Видите, все официально, вот и печать. Так что все в полном порядке.
Ковальский нерешительно смотрел на Вебера. Наконец положил удочку на траву, извлек из кармана потрепанный футляр, из него — очки. Дрожащими руками нацепил их на нос. Потом шагнул к Веберу и, не беря в руки лицензию, внимательно ее прочитал.
Долго собирался с силами, потом, заикаясь, произнес:
— Не могу поверить. Анна наверняка сказала бы мне, случись что-то подобное.
— В наше время, — возразила Виктория, — дети не все рассказывают родителям.
— Может быть, но моя Анна не такая. Она мне доверяет. И совершенно исключено, чтобы она связалась с молодым Витте. Она скромная и приличная девушка.
— Мы тоже так считаем, — убежденно кивнула Виктория. — Но, прошу меня простить, именно потому мы допускаем, что Витте-младший легко мог злоупотребить ее доверием.
С несчастным видом Ковальский всматривался в гладь канала. Повисла тягостная пауза. Потом он очнулся и тихо спросил:
— А вы? Почему вы интересуетесь моей Анной?
— Человек, который все это знал, поручил нам заняться ею. Он опасался… — Виктория запнулась.
— Да говорите прямо, — бесцветным голосом продолжил Ковальский. — Этот человек опасался, что мою Анну уберут с дороги?
— Да.
— Ну и что дальше? — раздраженно бросил он. — Да говорите же!
— Михаэль Витте поехал с вашей дочерью в Швейцарию. Вы знали, что она уезжала?
Ковальский покачал головой.
— Видите, Анна не во все вас посвящала, — заметила Виктория и после паузы продолжала: — Мы поехали за ними в Швейцарию. Все шло хорошо, но потом они вдруг уехали из гостиницы. Герр Вебер не смог их догнать, потому что Витте, как выяснилось, слил воду из радиатора его машины. В тот вечер мы в последний раз видели Анну. Вернувшись оттуда, дважды пытались навестить ее на вилле и поговорить с ней. И дважды Витте-старший утверждал, что Анна действительно вернулась из Швейцарии, но ее просто нет дома. И тогда мы приехали к вам.
Ковальский слушал молча, но тут спешно собрал удочку и молча вскарабкался на берег канала. Вебер и Виктория поспешили за ним.
— Куда вы? — спросил Вебер, переводя дух.
— В полицию! — выдавил задыхавшийся Ковальский.
Вебер кивнул.
— Правильно. Мы пойдем туда с вами. Но у меня к вам одно предложение: для начала поедем с нами к Витте. Когда мы были в Риссене, нам сказали, что Анна уже вышла на работу. Но когда захотели с ней поговорить, стали придумывать увертки. Интересно знать, что скажут вам, когда вы захотите увидеть дочь!
— Поехали! — решительно воскликнул Ковальский и широкими шагами устремился вперед. Виктория с Вебером за ним едва поспевали. Когда они дошли до участка Ковальского, старик сказал: — Прошу минутку подождать, мне нужно умыться и переодеться.
Вебер показал на машину.
— Мы подождем вас там.
Ковальский появился через полчаса. На нем был темный костюм с белой рубашкой, в руке — черная шляпа. Вебера тронул вид старика. Открыв дверцу, он дружелюбно пригласил того садиться.
Предместье Риссен находилось на другом конце города. Чтобы не застрять в потоке машин, вечером двигавшихся к центру, они поехали кругом, окраинами. Но когда прибыли наконец в тихий квартал вилл, где находилась усадьба Витте, уже стемнело.
Они вышли вместе с Ковальским и перешли через улицу. Вебер нажал звонок на запертых воротах.
— Кто там? — долетел из домофона голос Йоханнеса.
— Вебер. Со мной герр Ковальский. Он хочет говорить с дочерью.
— Не знаю, возможно ли это.
— Послушайте, даю вам три минуты. Если не откроете, мы вызовем полицию.
Щелчок — Йоханнес выключил связь. Они молча ждали, всматриваясь в погруженный во мрак дом. Вебер нетерпеливо посматривал на часы: похоже, три минуты давно прошли. Вдруг на углу зажегся фонарь, потом неторопливо появился Йоханнес и отворил ворота.
Виктория, Вебер и Ковальский молча прошли внутрь. Дойдя до угла, они увидели Витте, сидящего за столиком на террасе.
Ковальский кинулся к нему.
— Где моя Анна? Это правда, что ее нет в живых?
Витте прервал его заикания.
— Не говорите глупостей, герр Ковальский, грех такое говорить. Разумеется, ваша дочь жива.
Ковальский вертел в руках шляпу.
— Но эти господа сказали мне, что Анна погибла в Швейцарии, и даже прочитали газету, которая об этом пишет.
— А прочитали они вам, что тело женщины никто так и не смог опознать? И что полиция считает, что речь идет о какой-то француженке? Это они вам прочитали?
— Так в Швейцарии погибла вовсе не моя дочь?
Вильгельм Витте покачал головой.
— Вы разве не видите, что попали в руки шантажистов?
