Единственное условие - [2]

— Это не попытка что-то себе доказать, — Ян пожал плечами. — Я здесь просто живу. Уже четыре года.

— В палатке на райском островке? Странновато для отшельничества. Зачем такие сложности? Денег Кизлярского вам наверняка хватило бы, чтобы отстроить двухэтажный особнячок где-нибудь возле Байкала. Там бы в уединении и поживали.

— Я не люблю холодные зимы. Я люблю солнце. К тому же здесь меня труднее…

Он осёкся, а в тёмных глазах Шпагина промелькнула насмешка.

«Трудно» — ещё не означает «нельзя», — говорил его взгляд. — Я ведь нашёл».

— Давайте вернёмся к моему делу, — предложил гость. — Вы мне поможете?

— В чём? — Ян поморщился. — Вам так уж надоел этот мир?

Георгий внезапно закашлялся, прикрыв ладонью рот. Кашель был сухой, как при начинающемся бронхите.

— Кхе! Кха! Тьфу!.. Этот мир меня устраивает. Но ему конец. А я не хочу кончаться вместе с ним.

— Звучит неубедительно.

— Вы что же, в самом деле ничего не знаете?

Ян поскрёб густую щетину на подбородке и осторожно предположил:

— Т-грипп?

— Да вы не безнадёжны, — заметил гость с сарказмом, — всё же что-то попадает в вашу келью.

— Я в курсе, что из-за него было много шума где-то… э-э-э… с полгода назад.

— Шума? Занятно сказали… Вы верите в конец света?

— Абстрактно?

— Конкретно.

— Честно говоря, не очень. Но вам, само собой, известно когда он наступит?

— Скоро. По моим расчётам — ещё до Рождества.

Почему-то Ян вдруг поверил ему. Сразу и безоговорочно. И отчего-то не почувствовал ни ужаса, ни отчаяния. Наверное, ужасу и отчаянию такого масштаба было слишком тесно в душе одного человека.

— Я знаю время апокалипсиса с точностью до двух недель, — будничным тоном заявил гость. — При нынешних темпах распространения пандемия полностью охватит наш шарик примерно за пять месяцев. Мегаполисы вымрут чуть раньше, отдалённые посёлки — чуть позже. Теоретически могут уцелеть какие-нибудь маленькие закрытые сообщества где-нибудь в Африке или на Амазонке, но даже это — без гарантий. В любом случае, никакие бушмены не добавят шансов на выживание той цивилизации, которую мы знаем.

— Вы математик?

— Аналитик, — Шпагин произнёс это с таким видом, словно ожидал, что собеседник немедленно придёт от услышанного в благоговейный восторг. И, похоже, равнодушие Яна его искренне разочаровало.

— Если бы вы слушали ваше радио почаще…

Гость замолчал, нахмурился, потом неприятно усмехнулся.

— Впрочем, сейчас меня поминают редко. В эфире больше о Мосберге болтают. До-окторе Мо-осберге из Массачу-усетского университета! Они там в «Чистилище» всё ещё пытаются что-то считать, всё ещё прикидывают возможности уцелеть. Ха! Так и будут сидеть перед мониторами, пока вирус не доберётся до их зудящих от цифр мозгов… Так вы мне поможете или нет?

— Есть кое-что, что вы должны знать, — медленно, но очень чётко произнёс Ян. Математик тут же напрягся, вперился взглядом в собеседника.

— Что?

— Да, я могу открыть для вас дверь. Но это не проход в буквальном смысле, не какой-нибудь портал из мистических романов. Дверь невидима глазу, нематериальна. И материя через неё не проходит.

Несколько секунд возле палатки царило молчание.

— Не понимаю, — заговорил, наконец, Шпагин. — Вы говорите, что эту вашу дверь можно открыть?

— Можно.

— И я могу через неё уйти?

— Можете.

— Тогда какого лешего…

— Вы — можете, — с нажимом произнёс Ян. — Вы, но не ваше тело. Личность, если угодно — ваш дух.

На сей раз математик молчал много дольше. Сидел, сцепив пальцы в «замок», играл желваками. Потом спросил с едва сдерживаемой злостью:

— Голову мне морочите? Какой, к чертям собачьим, «дух»? Что это за дверь такая? Яд? Верёвка? Пистолет с одним патроном?

— Вы поняли меня неверно, — Ян вздохнул. — Там, куда вы попадёте, будет другое тело. Другого человека. Может быть его тоже зовут Георгий, может даже фамилия у него та же. Параллельный мир. Параллельная реальность. Возможно, очень похожая на нашу, возможно — не очень. Но почти наверняка там завтра не случится конца света.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, — пожал плечами Ян. — Просто знаю. Это часть моего дара — знать, куда открывается дверь.

— Тогда не вижу проблемы, — холодно заявил Шпагин. — Это тело или другое — для меня непринципиально.

— И всё же проблема есть. Там, в том теле, сейчас живёт другая личность…

— …по имени Георгий. Да-да, я уже понял. Дальше что? Что с ним будет, с тем, другим Георгием?

— Произойдёт обмен. Ваша личность окажется в его теле. А он сам — в вашем. И если верить вашим расчётам…

— Моим расчётам следует верить.

— Да-да, я понял… Словом, завтра, через неделю, через полгода… сами понимаете.

— Ясно, — ровным голосом произнёс математик. — Моральная дилемма. Я спасаюсь — мой двойник погибает. Я погибаю — он остаётся жить. Так, что ли?

— Да. Именно так.

— Тогда сделайте это. Откройте дверь, обменяйте нас.

— Вы… — Ян опешил. — Вы даже не задумались…

— Задумался, — холодно возразил ему Шпагин. — Ровно настолько, насколько это было необходимо. Цифры — штука неумолимая. Я знаю, что в течение ближайшего месяца на нашей планете умрут миллионы людей. И это будет только началом. Можете вообразить гибель семи миллиардов вам подобных? Пять месяцев — ничтожный срок, в планетарных масштабах — это миг, не более. Перед величием таких цифр предложенная вами дилемма имеет крайне малое значение. Буду ли я раздумывать несколько секунд или несколько часов — итог выйдет один и тот же. Потому и говорю вам: я готов. И не передумаю.