Джузеппе Гарибальди - [76]

Англия влюблена в Гарибальди. Она любит этого героя Юга, этого «пастуха из древних мифов», своего рода Улисса, избороздившего все моря мира. И в этой любви едины все классы. Она любит этого человека, который, кажется, один сумел встать выше противостояния различных социальных групп. Она околдована этим республиканцем, который служит монархии и тем делает ей честь.

История и фольклор Средиземного моря, в лице Гарибальди, высадились в Саутгемптоне под проливным дождем.

На самом деле восторг многих не столь «литературен». Гарибальди олицетворяет те ценности свободы, чемпионом которой, в противовес Европейскому материку, стала Англия, земля обетованная. Кроме того, он тот человек, который посмел обличить Наполеона III, императорскую Францию, по-прежнему мешающую Англии.

Для других — рабочих, республиканцев — он народный герой.

Гарибальди оказан необыкновенный прием: повсюду, чтобы приветствовать этого иностранца, собирались огромные толпы людей. В Саутгемптоне весь город украшен итальянскими и английскими флагами. Лорд Сазерленд и депутат Тони Сили вместе с делегацией итальянцев поднялись на борт «Рипона». Кортежи, банкет, отъезд па остров Уайт, где Сили в Брук-хаузе устроил для Гарибальди прием.

На острове — подлинное шествие знаменитостей, от канцлера казначейства Гладстона до Александра Герцена и немца Карла Влинда. Поэт Теннисон заявил после встречи с ним, что итальянец «скромен, как девушка» и «божественно глуп, как истинный герой»[36].

В этом суждении — ни тени лукавства. Скорее, своеобразное доказательство того, что англичане Гарибальди «очарованы».

Много раз, в Монтевидео и в 1860 году в Марсале, у Гарибальди были основания радоваться отношению британских властей, особенно офицеров королевского морского флота. Сегодня гость правительства, он отправляется в Портсмут, где после посещения арсеналов, морского училища, горячего приема рабочими он присутствует как один из руководителей государства на маневрах эскадры, затем на учебной стрельбе из пушек крупного калибра. Отличный реванш для «корсара»!

Наконец, 11 апреля 1864 года он прибывает в Лондон. Специальный поезд покинул Саутгемптон — звонили городские колокола и стреляла пушка. Когда он прибыл на вокзал Наин Илмз, делегации английских гарибальдийцев, итальянцев, представителей всевозможных обществ — трезвости, борьбы против рабства, республиканских и так далее, окруженные десятками тысяч просто горожан, восторженно приветствовали его.

За каретой герцога Сазерленда, в которую сел Гарибальди, следовали духовой оркестр, кареты, несли хоругви и знамена. При виде Гарибальди, так похожего на его образ, ставший легендарным, — длинные волосы, пончо, красная рубашка — толпа, после секундного затишья, разразилась криками «Ура!» Она сопровождала кортеж по всему пути следования, от Вордсворт-роуд до Стаффорд-хауза. Не было статуи, на которой ни висели бы гроздья зевак, приветствовавших Гарибальди криками, ни одной улицы, где ни попытались бы к нему прикоснуться.

Возле Вестминстера карету отделила от остальной части кортежа, окружила человеческая волна, и ее с трудом удалось освободить.

Гарибальди понадобилось около шести часов, чтобы добраться до Стаффорд-хауза, замка герцога Сазерленда. Его встречало около пятисот тысяч человек.

Этот триумф — одна из вершин жизни Гарибальди. Он олицетворяет собой Италию, ее свободу и борьбу за национальное единство. Какой конфуз для тех, кто приказал стрелять в него у леса Аспромонте! Какой контраст с положением изгнанника или даже капрерского отшельника!

В Лондоне, на улице или в салонах герцога Сазерленда, у него неторопливые, почти торжественные движения человека, воспринимающего свою известность и славу без удивления, как должное. Но не опьяненного этими чрезмерными проявлениями энтузиазма.

Как в Турине король Виктор Эммануил II, его министры и высокие должностные лица (достаточно подумать о генерале Чалдини) могли принять без раздражения известия о подробностях лондонского приема!

В самом деле, в Лондоне вокруг него объединились — явление редкое и всегда недолговечное — чувства народа, восторг элиты и прагматизм людей, стоящих у власти. Рабочие арсеналов, республиканцы и рядом с ними принц Галльский, будущий король Эдуард VII, воздают ему почести. «Мы видели, — скажет с негодованием маркиз де Буасси, — как наследник короны пожимал руку флибустьеру!»

Между принцем Галльским и Гарибальди существовали, кроме того, оккультные связи. Будущий король Англии был франкмасоном, а Гарибальди с 1863 года был избран великим магистром итальянского ордена с высшей степенью масонства — тридцать третьей.

В Лондоне Гарибальди вынужден подчиниться этикету: в больших салонах Стаффорд-хауза герцог и герцогиня де Сазерленд устраивают приемы. Длинные светские вечера сменяются ужинами и приемом делегаций, выражающих приветствия от жителей разных районов. Нужно посетить арсенал Вулвича. Встретиться с лордом Джоном Расселом, лордом Грэнвиллем, мистером Гладстоном и миссис Гладстон. Премьер-министр лорд Пальмерстон имел с Гарибальди полуторачасовую беседу наедине.

Все это не имеет значения или политической цели? Шепчутся о том, что Гарибальди добивается финансовой и дипломатической поддержки для освобождения Рима и Венеции. Считают, что Пальмерстон использует его, чтобы с помощью скрытой игры вызвать беспокойство Наполеона III. Гарибальди снова ловко используют?