Внезапно глаза его ожили и вперились в Хьюма, который, со своей стороны, смотрел на видение, не в силах оторвать от него взгляда. Губы пришельца зашевелились, и, хотя из них не вырвалось ни одного звука, Хьюм услышал слова, прозвучавшие, как эхо, в нем самом:
— Ты узнал меня, Даниел?
Даниел ответил кивком.
— Я исполнил обещание, которое мы дали друг другу. До встречи на небесах!
Из дымки проступила рука и указала вверх.
Затем видение понемногу растаяло, бюст превратился в облачко, облачко стало туманом, а затем все исчезло.
На следующий день Хьюм сказал своей тетке:
— Эдвин умер.
— Кто тебе это сказал? — спросила она.
— Он сам: сегодня ночью он приходил со мной прощаться.
Тетка, с головы до ног охваченная дрожью, заявила ему, что он сошел с ума, и велела ему замолчать.
Однако на следующий день стало известно о смерти Эдвина.
Тот являлся своему другу в течение трех ночей, причем в то самое время, когда он испустил свой последний вздох.
В 1848 году Даниел вернулся с теткой и дядей на жительство в Норвич, куда на следующий год к ним приехала мать.
Но вскоре после этого ей снова пришлось покинуть его, чтобы отправиться в Хартфорд.
Хартфорд расположен в пятидесяти милях от Норвича.
Однажды ночью такое же призрачное видение из света и тумана повторилось, но на этот раз перед Хьюмом предстала его мать. С трудом заставив себя заговорить, он спросил ее:
— Мама, ты умерла?
И тогда внутри самого себя он услышал все тот же голос, который ответил:
— Пока еще нет. Но завтра, в полдень, я умру.
Затем все исчезло и мальчик заснул.
Однако утром видение осталось настолько запечатленным в его памяти, что перед теткой он предстал со слезами на глазах.
— Что с тобой? — спросила она у него. — Почему ты плачешь?
— Потому что мама умрет сегодня в полдень.
— Кто тебе это сказал?
— Она сама.
— Когда?
— Этой ночью.
— Да замолчи ты, вестник несчастий! — воскликнула тетка.
Мальчик замолк, но через день он узнал о смерти матери: она умерла ровно в полдень.
Все это было лишь предвестием тех связей, которые Хьюму предстояло иметь с духами.
Через пять или шесть месяцев после смерти матери, около десяти вечера, уже лежа в постели, он услышал, как кто-то трижды постучал у изножья его кровати, потом еще трижды, затем еще.
Хьюм не произнес ни слова, но чей-то голос сказал ему:
— Это духи.
В ту ночь Хьюм не смыкал глаз.
Утром он поднялся с постели бледным и изможденным и в течение нескольких недель после этого страдал кровохарканьем.
Тетка позвала его к чаю, но он, вместо того чтобы взять чашку, печально опустил голову на руки.
— Что с тобой? — спросила его тетка.
Но мальчик не посмел сказать ей правду, ибо он помнил, какое жуткое впечатление произвели на добрую женщину признания такого же рода, которые он сделал ей прежде.
Внезапно он услышал, что по столу постучали: он поднял голову и прислушался.
Тетка тоже услышала стук, так что хранить молчание дальше было невозможно.
— Что это такое? — спросила она.
— Это духи, — боязливо ответил мальчик.
— Да что же это, дьявол в вас всех вселился, что ли?! — воскликнула тетка.
И надо сказать, что слова «в вас всех» имели вполне определенный смысл.
Незадолго до этого две девушки, сестры Фокс, наделали много шума на всю округу тем, что оказались одержимы стучащими духами.
Однако их духи ограничивались лишь стуком и никогда, в отличие от духов, овладевших Хьюмом, не приподнимали столов, не передвигали мебель, не заставляли фортепьяно играть само собой и не выставляли откуда-то горячие или холодные руки.
— Увы! — воскликнул мальчик, отвечая на вопрос тетки «Да что же это, дьявол в вас всех вселился, что ли?». — Я ничего об этом не знаю, но вот что произошло со мной этой ночью.
И он рассказал ей обо всем, о чем прежде молчал.
Едва он закончил свой рассказ, тетка взяла перо и бумагу и написала письма трем священникам: баптистскому, методистскому и пресвитерианскому. В три часа пополудни прибыли все трое.
— Так, значит, в тебя вселился дьявол? — поинтересовался баптист.
— Не знаю, — ответил мальчик.
— А что ты делаешь, чтобы изгнать дьявола?
— Ничего, — ответил испуганный мальчик.
Тогда, видя, что он дрожит от страха, к нему подошел пресвитерианин.
— Успокойся, дитя мое, — сказал он ласково. — Если в тебя вселился дьявол, то не ты призвал его в свое тело.
— В любом случае, — промолвил баптист, — помолимся, чтобы изгнать его оттуда.
И все трое принялись молиться.
Но во время этой молитвы, после каждой фразы, произнесенной священниками, духи, точно насмехаясь над ними, начинали стучать.
По окончании молитвы баптист, видя что духи проявляют упрямство, решил вступить с ними в беседу.
Он знал, как приступить к подобной беседе, поскольку уже беседовал с духами сестер Фокс.
Вот как приступают к беседе с духами.
И если когда-нибудь вам придется допрашивать их, дорогие читатели, вы будете знать, как за это взяться.
Попробуйте сказать после этого, что мои книги неспособны ничему научить!
Если вопрошаемый дух отвечает одним ударом, это означает «нет».
Если он отвечает тремя ударами, это означает «да».
Если дух отвечает пятью ударами, это означает, что он требует алфавита.
Когда дух требует алфавита, это означает, что он хочет говорить.
