Дым в глаза - [12]

Шрифт
Интервал

— Дорогой мой Игорь! Я боюсь, что ошибся в вас. Миллионы раз в жизни повторялось, что он любит ее, а она нет. И каждый раз он хочет отдать для нее все, даже жизнь. Ведь это скука, понимаете? И не думайте так много о женщинах. Они придут к вам в тот самый момент, когда вы совершенно перестанете о них думать. И если вы выберете правильный путь, Соколова станет вашей женой. Уж я-то знаю женщин!

Шагреньев вздохнул и тупо уставился в угол шкафа.

— Вот Феня, эта восьмидесятилетняя бабка, ваша соседка, в конце прошлого века была красавицей. Один в деревне из-за нее повесился, а молодой барин запил… Вы видали мать Соколовой? Ну и как?

Игорь поморщился. Лена не будет такой. Хотя…

— Так на чем вы остановились?

— На четырнадцатом доказательстве.

— Короче, сделать вас очень талантливым математиком? Это другой разговор. Предупреждаю: доктором наук вы будете наверняка, но не раньше, чем через четыре года. Придется сдавать экстерном за университет, за аспирантуру. Для вас это не составит труда. Но время.

— А дальше?

— Дальше! Большой ученый. Вы же любите математику!

— Да. Но, может, у меня появится бас?

— Пожалуйста. Лучше, чем у Рейзена.

И Серов вдруг вспомнил, как на хоккее Лена не сводила глаз с Маркелова.

— А не стать ли мне спортсменом?

— Ради бога! Например, конькобежцем. Наш знаменитый конькобежец, между прочим, член ЦК комсомола. Как видите, открывается блестящая перспектива, и не только в спортивном отношении. Потом, когда здоровье не позволит вам бегать, станете видным общественным деятелем. Успеете объездить все страны мира. Все будет зависеть от вашего желания.

— А если футболистом?

— Пожалуйста! Явитесь к тренеру «Спутника». Когда вас спросят, где вы научились, скажете, у бразильца Пелезагайло де Сантоса. Он знает такого. И вам поверят.

— Решено.

— Итак, сейчас вы заснете.

— Подождите, самое главное. Играть, так по всем правилам! Что я должен за это? Служить у вас сорок лет домработницей?

— Что за дикий бред!

— Понятно. Наверно, эта футбольная способность у меня ровно на год?

— Нет. Вы будете играть, как и все футболисты, до тридцати трех лет, если, конечно, раньше не скажете себе: «Я НЕ МОГУ, МНЕ ВСЕ НАДОЕЛО, ХВАТИТ!» Гипноз спадет, электромагнитные колебания изменятся, и вы станете прежним Серовым. Дальше крупная общественная работа. Зависит только от вас. К тому времени вы станете очень знаменитым.

— Что же с меня требуется? Ясно. Год такой жизни засчитывается за пять лет нормальной?

— Не выдумывайте, не мучьте себя! Спокойно доживете до старости. Я с вас ничего не потребую. Спокойного сна, спокойной жизни, Серов!

И Серов почувствовал, что он уже лежит на кровати и на него смотрят большие, неестественно большие глаза старика. Потом показалось, что на него смотрит уже не старик, а Лена Соколова, потом не Лена, а его товарищ по группе. И глаз становилось все больше. Он лежал, не в силах пошевельнуться, и на него смотрели сотни, тысячи глаз. Глаза стали темнеть и прыгать, превратившись в тысячи маленьких футбольных мячиков. Потом все куда-то провалилось.

Что это было, бред или сон, Серов так никогда и не понял. Но он увидел себя в своей же комнате, освещенной блеклым кирпичным светом. По комнате ходил старик Шагреньев и листал записную книжку, потрепанную, в потертом на сгибах кожаном переплете. Потом он подвинул к окну стул, подложил газетку, стал на сиденье, открыл форточку (кстати, Серов утром увидел, что форточка распахнута), слез на пол и сладко потянулся.


— Все, кончена работа. Итак, подведем итог. Из пятидесяти человек, — старик снова раскрыл записную книжку, — один захотел стать певцом, семнадцать — академиками, семь — приобрести «Волгу», девять — дожить до ста двадцати лет, трое — съездить во Францию, двое — стать министрами, двое — совершить кругосветное путешествие, трое — получить квартиру, один — напечатать поэму в «Юности», один — смерти своей соседки, один — поступить в институт, двое — выиграть по золотому займу сто тысяч и последний — стать спортсменом.

Потом старик задумался.

— А что у нас было на пятьдесят опрошенных в девятнадцатом веке? Сейчас полистаем. Вот: десять — королями, один — губернатором, пятнадцать — собрать полные сундуки золота, двое — изобрести паровоз, семеро — быть непревзойденными игроками в карты, один — убить Пушкина и этим войти в историю, один — открыть Северный полюс, трое — быть первыми фехтовальщиками в мире, девять — великими полководцами, последний — жениться на английской королеве.

Старик спрятал книжку и покачал головой.

— Мельчают люди!

Свет погас, и все исчезло.

* * *

Серов десять дней не появлялся на занятиях. Наконец он пришел, но пробыл в университете несколько часов. Он был страшно рассеян, неохотно разговаривал. Друзья пожимали плечами: «Неужели опять Соколова?»

Его видели в большом спортивном зале. Сначала там тренировалось несколько баскетбольных команд, потом футболисты сборной университета отрабатывали технику и удары. А Серов стоял и смотрел, глупо, растерянно улыбаясь. Петька, вратарь сборной университета, знал Серова. Увидев, что тот стоит уже целый час, прислонившись к стенке, откатил ему мяч. Мяч подкатился к Серову и остановился.


Еще от автора Анатолий Тихонович Гладилин
Первый день нового года

Аннотация издательства «Советский писатель» (1965 г.):Тема повести - преемственность поколений. Писатель ставит перед собой задачу художественно выявить духовную, идейную связь, которая существует между поколением, делавшим революцию и построившим социализм в нашей стране, и нынешними молодыми людьми, строителями коммунистического общества.


История одной компании

ГЛАДИЛИН, АНАТОЛИЙ ТИХОНОВИЧ (р. 1935), русский советский писатель. После окончания школы работал электромехаником, рабочим, несколько месяцев проучился в военном училище. В 1954–1958 учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Был и.о. заведующего отделом искусства и культуры газеты «Московский комсомолец», редактором киностудии им. М.Горького, много ездил по стране.Найденная Гладилиным тема смутного томления и беспокойства, непреодолимого внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей была развита более всего – в романе "История одной компании" (1965) с ее главным, явно автобиографическом героем – инфантильным мечтателем.


Тень всадника

 В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть.


Тигрушка

Кто такие «шестидесятники» и в чем их феномен? Неужели Аксенов, Бродский и Евтушенко были единственными «звездами» той не такой уж и далекой от нас эпохи высоких дамских начесов и геометрических юбок? Анатолий Гладилин может по праву встать с ними в один ряд. Он написал легкую и изящную, полную светлой грусти и иронии мемуарную повесть «Тигрушка», в которой впервые сказана вся правда о том невероятном поколении людей, навсегда свободных. Под одной обложкой с новой повестью выходит незаслуженно забытое переиздание «Истории одной компании».


Беспокойник

Труп мечется по заснеженной Москве в поисках жертвы. Его не берут милицейские пули, никто и ничто не страшит его. Впрочем, его мало кто замечает, он слился в городе со всеми нами, он — как мы. И мы — как он. И жизнь наша вроде загробной.Повесть «Беспокойник» была написана в 1957 году. Публиковалась за рубежом, в нашей стране выходит впервые, как и многие произведения этого автора.Клеймо «антисоветчина» прочно прилепили к творчеству Анатолия Гладилина, русского писателя, живущего ныне в Париже. Его книги возвращаются на родину спустя десятилетия.Рассказы этого сборника взяты из книги американского издательства «Ардис», благодаря которому десятки изгнанных из нашей страны писателей могли печататься, не канули в небытие.


Секрет Жени Сидорова

Приключенческая повесть-сказка, в которой смешались реальная жизнь и самые невероятные происшествия. Началось все с того, что пятиклассник пионер Сидоров получил возможность путешествовать на волшебной тележке («машина времени») в различные исторические эпохи.


Рекомендуем почитать
Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».