Дьявольский мальчик - [9]

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Если так, то мог ли он ненавидеть господина Обата?

Макико нахмурила брови.

— Я не знаю...

Что имел в виду детектив? В его вопросе чувствовался какой-то скрытый смысл.

— Не думаете ли вы, что мой сын мог совершить нечто подобное?

— Действительно, это неприятно, однако...

— Оно рассказал вам что-то о моем сыне!?

— У Оно был радиотелефон.

— Macao не имеет к этому никакого отношения.

— Нам удалось выяснить, что непосредственно перед несчастьем ваш сын связался по радио с Соихи Оно.

— Но ведь и я была в этой машине. Если бы Macao и ненавидел господина Обата, он ни в коем случае не подверг бы опасности меня. Macao — справедливый мальчик.

Расспрашивающий её детектив стал жертвой смехотворного заблуждения! Наверное, он был не в себе, иначе как мог заподозрить Macao? Макико почувствовала, как внутри неё все кипит от возмущения.

Детектив не обратил на это внимания. Он продолжил:

— Нам было известно о слухах вокруг Соихи Оно. Мы

допросили ещё раз всех лиц, связанных с инцидентами, случившимися в последнее время. Удалось найти новый след.

— Это действительно имеет отношение к Macao?

— К сожалению, да. — Полицейский вновь бросил на неё изучающий взгляд. — Прежде всего мы расследовали происшествие с Хирохи Наито, чьи рыбки были отравлены. В своем классе он первый ученик по химии. Ваш сын — второй.

— И что из того?

— Пожалуйста, послушайте дальше. Хитоми Сагава, кошку которой сожгли, лучшая в классе по математике. Ваш сын идет по отметкам после неё. Пять девочек, семьям которых были разосланы предупреждения о поджоге, обогнали вашего сына в музыке.

— Ну и что? Ведь Macao вовсе не супермэн. Он и не может быть лучшим во всём.

— И я так считаю. По большинству предметов Macao лучший в классе! Но по некоторым — второй или третий. Прочтите! — Мужчина протянул Макико листок бумаги. — Это сочинение вашего сына!

Удивляясь странной просьбе, Макико взяла лист и прочла:

«...Я хочу, когда вырасту, стать президентом большой фирмы, как мой отец. Президент важнее всех остальных. И я хочу стать таким же. Лучше быть последним, чем вторым. Я собираюсь учиться так, чтобы стать первым в иностранных языках, математике, химии, пении, физкультуре и остальных предметах...»

Внезапно Макико вспомнилось нечто, на что она раньше не обращала внимания: маленького Танаку, согласившегося играть в опасную для жизни игру «перебеги дорогу», считали лучшим по физкультуре. Одноклассники звали его «физкультурным боссом».

Так что и эта игра...

Теперь Макико стала понимать связь между всеми этими событиями. Господин Сагала всегда вдохновлял сына на достижение вершин. Macao справлялся со всем, но не блистал в одной какой-нибудь области: мальчик был «мастером на все руки». И хотя по иному предмету он был вторым или третьим, в общем итоге оценки Macao были всё же лучшими. Но мальчику стало этого недостаточно, он хотел быть первым везде. Недавно он начал заниматься дополнительно игрой на фортепиано, чтобы обогнать девочек, играющих лучше его.

В четвертом классе дети начинают соревноваться между собой. Лучшим вручают золотые или серебряные значки, которые ребята копят и которыми хвалятся друг перед другом. У Macao было больше всех в классе таких значков. Макико понимала, что цель сына несбыточна, часто она советовала ему меньше зубрить и больше играть. Но он чаще не слушал её советы. Однако если полицейский полагал, что Macao мог попытаться расправиться с соперниками с помощью Соихи Оно, то он ошибался.

— Вы ведь не хотите сказать, что желание Macao быть всегда первым как-то связано с проделками Соихи Оно? Это подозрение абсурдно и только травмировало бы ребёнка.

— Но оно обоснованно, госпожа Сагала. У нас есть тому доказательства.

— Доказательства?

— Оно использовал радиотелефон. Мы узнали, что непосредственно перед аварией он по нему разговаривал с кем-то. Мы проверили всех жителей округи, имеющих радиоприемники.

Детектив посмотрел в сторону Макико, как бы спрашивая разрешения продолжать. Женщина рассеянно кивнула.

— Такие средства связи используют несколько ресторанов и магазинов. Мы обошли все учреждения, расположенные в радиусе действия радиотелефона. Незадолго до аварии несколько человек слышали детский голос, сообщавший: «Синяя «Тойота» , номер «Синагава 116-654». Будь готов!». Но самое важное – что прозвучало потом.

Он замолчал.

— А именно? - Макико потеряла терпение.

— «Нет, не делай! Мама тоже в машине. Не бросай, я приказываю! Стоп, стоп!»

Макико глубоко вздохнула. Ей вспомнилось, что, заметив полицейских, она в тот раз не вышла в обычном месте. Macao хотел отомстить только Обата. Видя, что мать всё ещё в машине, он отчаянно пытался остановить одноклассника.

— Это был номер машины Обата. Macao только ребёнок. Вряд ли кто-то ещё стал бы звать вас мамой.

— Но почему же, почему?

У Макико потемнело в глазах, слова детектива доносились до неё как бы сквозь туман. Она все ещё не могла поверить, что её сын, помогавший старушкам и разрешивший однокласснице похоронить её любимое животное в своем саду, мог совершить что-то настолько ужасное.

— Госпожа Сагала, я не хочу вас наставлять, но подумайте о своих поступках. Представьте, насколько тяжким для ребенка может стать сознание, что его, и его отца, обманывают как любимая мать, так и уважаемый учитель. Macao не говорил об этом никому.