Дьявол всегда здесь - [64]

И эти двое, которые его подобрали, – тоже какая-то парочка неудачников. Женщина, похоже, мнит себя сексуальной, так лыбится ему в зеркало и облизывает губы, но у него от одного взгляда на нее бегут мурашки. Откуда-то в машине разило прелым рыбным духом – наверняка от нее. А толстяку, видимо, так и свербело ему отсосать – извертелся на переднем сиденье и все задавал дурацкие вопросы, лишь бы поглазеть на его промежность. Они не проехали и десяти километров, когда Джейми решил, что угонит их машину, если выпадет шанс. Даже это ведро с болтами лучше, чем автостопить. Мужик, подобравший его прошлой ночью – жесткая черная шляпа, длинные белые пальцы, – перепугал насмерть россказнями о бандах бешеных реднеков, племенах полуголодных бомжей и ужасах, что они творят с красивыми молодыми бродяжками, которых ловят на дорогах. Пересказав кучу баек, которые он слышал: как хоронят заживо, вкапывая головой в землю, точно заборные столбы, или готовят из человечины склизкое рагу с овощами, диким луком и яблоками-падалицей – мужик предложил хорошие деньги и ночевку в приличном мотеле за особую вечеринку, где должны были играть какую-то роль пачка ватных шариков и воронка; но впервые с тех пор, как Джейми оставил дом, он отказался от хороших денег, так и представляя себе, как горничная найдет его на следующее утро в ванной выпотрошенным, как тыква на Хеллоуин. Эти двое в сравнении с тем ебнутым гондоном просто Ма и Па Кеттлы [5].

И все-таки он удивился, когда женщина свернула с шоссе, а мужчина прямо спросил, не желает ли Джейми трахнуть его супругу, а сам он тем временем это поснимает. Такого поворота Джейми не ожидал, но виду не подал. Он не особенно любил женщин, тем более таких страшных; но если уговорить жирдяя тоже раздеться, то угнать машину будет раз плюнуть. У него никогда не было собственной тачки. Парень ответил: да, желает, если, конечно, они готовы заплатить. Взглянул поверх мужчины в лобовое стекло, заляпанное дохлыми насекомыми. Теперь они были на гравийной дороге. Женщина замедлилась и явно искала, где припарковаться.

– Я думал, ваши верят во всякую там свободную любовь, – сказал мужчина. – Так недавно Уолтер Кронкайт [6] рассказывал по новостям.

– Жить-то на что-то надо, правильно? – ответил Джейми.

– Пожалуй, что твоя правда. Двадцать баксов устроит?

Женщина остановила машину и заглушила двигатель. Они оказались на краю соевого поля.

– Блин, да за двадцать долларов можно и с вами обоими, – улыбнулся Джейми.

– С обоими? – толстяк обернулся и уставился на него холодными серыми глазами. – Ты меня, что же, красавчиком считаешь?

Женщина хихикнула.

Джейми пожал плечами. Подумал, так ли они посмеются, когда он уведет у них машину.

– У меня бывали и хуже.

– Ой, сомневаюсь, – толкнул мужчина дверь со своей стороны…

43

– Ты взял только одну рубашку? – спросила Сэнди. Они провели в дороге шесть дней и поработали с двумя моделями: патлатым пацаном и мужчиной с губной гармошкой, который собирался в Нэшвилл, чтобы стать звездой кантри, – собирался, пока они не послушали, как несусветно он изуродовал «Ring of Fire» Джонни Кэша, а она этим летом как раз оказалась у Карла в числе любимых.

– Ага, – ответил Карл.

– Ладно, тогда пора стираться, – заявила она.

– Почему?

– От тебя воняет, вот почему.

Через пару часов они нашли прачечную в каком-то городишке в Южной Каролине. Сэнди заставила Карла снять рубашку. Собрала грязную одежду в продуктовую сумку и загрузила в стиралку. Он сидел на скамейке на улице, поглядывал, как мимо изредка проезжает машина, и пожевывал сигару, а его обвисшие сиськи почти касались белого брюха. Сэнди вышла, села на другом конце скамейки и надвинула темные очки. Блузка приклеилась к спине от пота. Она прислонила голову к стене здания и закрыла глаза.

– Мы – лучшее, что могло с ним случиться, – сказал Карл.

Господи, подумала Сэнди, опять он погнал про мудака с губной гармошкой. Зудел о нем все утро.

– Я это уже слышала, – вздохнула она.

– Просто говорю – для начала, он ни хрена не умел играть. И сколько у него, три сраных зуба было во рту? Ты когда-нибудь видела кантри-музыкантов? У них зубы дорогие. Нет, его бы подняли на смех, и тогда он сбежал бы домой, залетела бы от него какая-нибудь старая корова, уселась бы на шею куча спиногрызов – и все, конец.

– Чему конец? – не поняла Сэнди.

– Мечте его, чему-чему. Может, вчера ночью он этого и не понял, но я ему сделал большое одолжение. Он умер, не утратив мечты.

– Господи, Карл, что на тебя нашло? – Она услышала, как остановилась стиральная машина, встала и протянула руку. – Давай четвертак.

Он протянул мелочь, потом согнулся, развязал шнурки и скинул туфли. Носков на нем не было. Теперь разделся до трусов. Достал перочинный ножик и начал чистить ногти на ногах. Как только размазал о скамейку комок серой дряни, из-за угла на велосипедах вылетели два малолетних сорванца, лет где-то девяти-десяти. Когда Карл поднял взгляд, оба ему помахали и улыбнулись. И увидев, как они жмут на педали и хохочут, будто ничего на всем белом свете их не волнует, Карл всего на секунду пожалел, что он – тот, кто он есть.