Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - [38]

Архитекторы с востока дали предварительное согласие, но озабоченность их явно не уменьшилась.

К тому же никто из них так еще и не видел Джексон-парка.

Отель для выставки

Холмсом овладела новая идея – превратить построенное здание в отель для приехавших посмотреть Всемирную Колумбову выставку. Конечно, его отель не будет столь роскошным, как «Палмер хаус» или «Ришелье» – это будет достаточно комфортабельное и достаточно недорогое жилье, способное удовлетворить гостей определенного уровня и на которое можно получить страховой полис от пожара. После закрытия выставки он намеревался поджечь здание, чтобы получить страховку – для него это будет подарком судьбы, – а также уничтожить все излишние «материалы», которые могут остаться в тайниках, хотя, в строгом соответствии со своими правилами, он примет все возможные меры, чтобы в здании к тому времени не оставалось бы ничего, что могло бы послужить уликой или инкриминирующим фактом. Но дело в том, что заранее всего не предвидеть. В самый решительный момент очень легко допустить какую-либо ошибку и забыть о какой-либо мелочи, обнаружив которую толковый детектив сможет, в конечном счете, отправить его на виселицу. Но обладала ли чикагская полиция талантами, позволяющими раскрывать дела подобным образом? Национальное детективное агентство Пинкертона [94] было в этом смысле наиболее опасной структурой, но его сотрудники в последнее время, казалось, основную свою энергию расходовали на борьбу с забастовщиками на угольных разрезах и сталелитейных заводах по всей стране.

И на этот раз Холмс, не прибегая к услугам сторонних архитекторов, начал в начале 1891 года проводить необходимое обновление здания, и вскоре плотники уже вовсю трудились на втором и третьем этажах. И снова ранее придуманный Холмсом метод разделения заданий и последующего увольнения рабочих оправдал себя. Естественно, в полицию не обратился ни один из обманутых Холмсом работников. Патрульные полицейские из нового участка, созданного в Чикаго на Вентворт-стрит, каждый день проходили мимо здания Холмса. Полицейские, не испытывавшие каких-либо подозрений, относились к хозяину дружественно и даже покровительственно. Холмс знал каждого патрульного по имени. Чашка кофе, бесплатная еда в ресторане, отличная черная сигара – полисмены ценили подобные проявления дружеского отношения и щедрости.

Холмс, однако, начинал чувствовать растущее давление кредиторов, особенно дилеров, продавших ему мебель и велосипеды. У него еще не иссяк шарм, помогавший морочить им головы и выражать соболезнование по поводу того, что им никак не удается установить местонахождение Х. С. Кэмпбелла, эксклюзивного хранителя документов, оформленных при покупке, но Холмс понимал, что терпение кредиторов скоро лопнет, и даже сейчас испытывал немалое удивление от того, что они не применяют к нему более жестких средств воздействия, поскольку дело зашло уже довольно далеко. Его методы были слишком новыми, его квалификация была на высшем уровне; люди вокруг него были так наивны, будто они впервые в жизни столкнулись с надувательством. На каждого бизнесмена, который сейчас отказывался продавать ему товары, находилось больше дюжины таких, которые готовы были лебезить перед ним и принимать его расписки, скрепленные подписью Х. С. Кэмпбелла или гарантированные активами компании «Уорнер. Производство гнутых изделий из стекла». Когда на него «наезжали» и он чувствовал, что этот конкретный кредитор готов использовать предусмотренные законодательством действия, вплоть до применения насилия, Холмс оплачивал его счета наличными, используя деньги, добытые путем других подобных афер, таких как сдача внаем комнат и магазинов, продажа лекарств, и самого последнего предприятия – компании по заказу и поставке лекарств по почте. Копируя быстро растущую в центральном Чикаго империю Аарона Монтгомери [95], Холмс начал продавать поддельные лекарства, которые, по его уверениям, излечивали алкоголизм и облысение.

Он никогда не проходил мимо новых финансовых возможностей, а сейчас проявлял в этом деле особое внимание, потому что знал, насколько бы ни уменьшил он стоимость работ, платить все равно придется, по крайней мере, за перестройку здания. Когда двоюродный дедушка Мирты, Джонатан Белкнэп из Биг-Фут-Прерии, штат Иллинойс, приехал с визитом в Уилмет, это дело, казалось, должно было решиться само собой. Белкнэп не был богачом, но он был состоятельным человеком.

Холмс начал чаще появляться в доме в Уилметте. Он покупал игрушки для Люси, драгоценности для Мирты и ее матери. Во время своих посещений он наполнял дом любовью.

* * *

Белкнэп никогда до этого не встречался с Холмсом, но знал о его неудачном браке с Миртой и уже приготовился к тому, чтобы невзлюбить этого молодого врача. При первой встрече Холмс произвел на него впечатление слишком спокойного и мягкого, но вместе с тем и слишком уверенного в себе человека, особенно если принимать в расчет его юный возраст. Вместе с тем его поразило, насколько сильно Мирта казалась увлеченной им, когда Холмс был рядом, и насколько ее мать, племянница Белкнэпа по жене, в буквальном смысле расцветала в присутствии Холмса. После нескольких встреч с Холмсом Белкнэп начал понимать, почему Мирта так сильно влюблена в этого человека. Он был симпатичным, ухоженным, хорошо одетым и говорил красивыми фразами. Взгляд его голубых глаз был чистым. При разговоре он слушал Белкнэпа с таким вниманием, которое невольно вызывало тревогу – как будто Белкнэп был самым обворожительным человеком в мире, а не просто старым дядюшкой из Биг-Фут-Прерии, приехавшим навестить родню.