Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - [36]

Он утверждал, что Чикагская выставка, в отличие от любой другой, состоявшейся прежде, будет в первую очередь произведением архитектуры. А это заставит нацию понять, что сила архитектуры состоит в том, чтобы создавать красоту из камня и стали. Планы Олмстеда, даже если рассматривать только их, придадут выставке уникальность за счет лагун, каналов и огромных газонов, упирающихся в сине-голубую гладь озера Мичиган. Что касается площади, на которой будут выставлены экспонаты, сказал он, то у Чикагской выставки она будет на одну треть больше той, что французы выделили в Париже. И это отнюдь не мечта, добавил он. Чикаго принял окончательное решение воплотить план выставки в жизнь, что придаст городу статус второго самого крупного города Америки. На это, добавил он, у Чикаго деньги есть.

Вопросы, которые предстоит тут решить архитектору, таят в себе не столько теоретические сложности, сколько практические. Какого рода постройки он хотел бы видеть, какой архитектурный стиль он считает наиболее предпочтительным? Не остался в стороне и вопрос об Эйфелевой башне. Что, равное ей, может предложить Чикаго? На этот счет у Бернэма не было плана, было лишь стремление каким-то образом превзойти Эйфеля. Говоря по секрету, он был разочарован тем, что американские инженеры еще не выступили с какой-либо новой, но подкрепленной техническими расчетами идеей, как превзойти достижение Эйфеля.

Архитекторов тревожило то, что всякий, кто решит принять участие в работе над выставкой, сразу же окажется в тисках многочисленных комитетов. Бернэм гарантировал архитекторам абсолютную творческую независимость. Им хотелось во всех подробностях узнать, как оценил Олмстед участки земли, выбранные для выставки; в особенности их интересовало его мнение о центральном участке, который называли Лесистый остров. Проявляемая ими упорная настойчивость подтолкнула Бернэма к тому, чтобы немедленно дать Олмстеду телеграмму и снова попросить его приехать, но Олмстед вновь ответил отказом.

В течение вечера неоднократно и упорно возникал один и тот же вопрос: хватит ли времени?

Бернэм заверил их, что оставшегося времени достаточного и что на этот счет у него нет иллюзий. Но работа должна быть начата немедленно.

Он верил, что сумел их одолеть. Когда вечер подходил к концу, он спросил, готовы ли они принять участие в создании выставки?

Ответом было молчание.

* * *

На следующее утро Бернэм уехал из Нью-Йорка на поезде компании «Норт шор лимитед». Весь день за окнами его поезда мелькали пейзажи, засыпанные снегом, словно снежный буран выкрасил в белое всю страну, от Атлантического побережья до Миннесоты. Шторм разрушил дома, поломал деревья и убил одного человека в Барбертоне, в штате Огайо, но поезда компании «Норт шор лимитед» шли строго по расписанию.

Сидя в поезде, Бернэм написал письмо Олмстеду, в котором откровенно и без предвзятостей поделился впечатлениями о встрече с архитекторами. «Они все согласны с предложением взять на себя ответственность за художественные аспекты основных зданий… Общая компоновка выставки, кажется, получила откровенное одобрение сначала мистера Ханта, а потом и остальных, но они очень хотели узнать ваше видение ландшафта, и в особенности острова. Поэтому-то я и послал вам телеграмму с просьбой поскорее приехать. Они очень сильно расстроились, так же, впрочем, как и я, когда выяснилось, что встретиться с вами не представится возможным. Все эти джентльмены должны вновь собраться здесь 10-го числа следующего месяца, и они решительно настаивают, так же как и я, чтобы вы лично приняли участие в этой встрече. Я думаю, что мистер Хант особенно заинтересован узнать ваше мнение по всей проблеме в целом».

Но в действительности тот вечер закончился несколько иначе. Во время последней тяжелой паузы в клубе «Игроки» было только слышно, как архитекторы потягивают коньяк и выпускают клубы дыма. То, что предложил Бернэм, было заманчивым – против этого архитекторы не возражали, и никто из них не сомневался, что представитель Чикаго не кривит душой, описывая фантастически красивые места вокруг будущих лагун и дворцов; но существующая реальность – дело несколько иное. Решить вопрос может только знакомство с реально существующей ситуацией, для чего необходимо совершить длительную поездку, а после этого еще и принять в расчет бессчетное количество других трудностей, связанных с тем, что строительство комплекса будет проходить вдали от дома. Пибоди, однако, согласился участвовать в строительстве выставки, но Хант и другие согласия не выразили. «Они сказали, – как позже рассказывал Бернэм, – что им надо подумать».

Они все-таки согласились приехать 10 января на встречу в Чикаго, чтобы еще раз обсудить положение дел и осмотреть выделенные участки земли.

Никто из архитекторов никогда не бывал в Джексон-парке. Бернэм знал, в каком запущенном виде пребывал парк, и нечего было рассчитывать на то, что в таком виде он сможет покорить чье-либо сердце. На этот раз присутствие Олмстеда было более чем необходимо. В скором времени и Рут тоже должен быть вовлечен в дело обработки архитекторов, которые хотя и уважали его, но весьма осторожно оценивали его возможности исполнять роль контролирующего архитектора. Так что ехать в Нью-Йорк ему было необходимо.