Дьявол Цивилизации - [22]

— Неужели, Николай Сергеевич, нельзя продумать материал как следует, прежде чем давать печатать?..

Ей даже как-то захотелось вдруг также, как ее первый муж-архивариус, потребовать от Ушкина письменное объяснение за нерадивость. Но она только печально посмотрела на заместителя управляющего и улыбнулась своим мыслям, невольно подумав: «Как он сейчас поживает, мой постаревший, одинокий, чудаковатый архивариус?..»

На следующее утро Валентина Ивановна услышала за дверью шум голосов и топот многих ног. Потом дверь резко распахнулась, и в импровизированное машбюро вошел высокий седовласый худой старик с малиновым лицом и с хозяйским, властным взглядом сильно выцветших голубых глаз.

Это был министр. Валентина Ивановна сразу узнала его. По портретам и по выступлениям на телевидении.

Министр приехал проверить, как идет уплотнение. Видимо, здорово ему нужен был этот новый Главк, раз он стал уплотнять престижный атомный трест…

Рядом с министром стоял управляющий трестом, маленький, толстый, похожий на богдыхана человек с широким расплюснутым сизым лицом и узкими пронзительными голубыми глазками. Тут же суетливо вертелся Ушкин.

— Что здесь?! — властно спросил министр.

— Здесь, Сидор Иванович, кабинет, но временно — машбюро, — торопливо объяснил Ушкин, боясь, видимо, что министр не дослушает, прервет, — временные неудобства, так сказать…

— Вижу! — сказал министр и хотел было уходить, но Валентина Ивановна, сильно покраснев, сказала звонким голосом, потому что ее обидело невнимание к ней. Будто она здесь всего лишь дополнение к мебели, неодушевленный предмет, а не человек…

— А я, между прочим, Сидор Иванович, родилась в этом доме. Да, да… В той самой комнате, где сейчас кабинет товарища Ушкина. Да-а… И замуж вышла здесь… — Валентина Ивановна вдруг запнулась, застеснялась, еще больше покраснела, но, совладав с собой, еще звонче прежнего сказала: — А теперь вот работаю здесь… Не правда ли, редкое совпадение?.. И вот эти неудобства… — Тут уж она снова запнулась и теперь, сильно покраснев, молча смотрела на министра.

Ушкин испугался и сделал деревянное лицо. А министр вначале изумленно посмотрел на нее, потом лицо его потеряло официальное выражение, как-то сразу стало более старым и добрым. Он улыбнулся и отечески произнес:

— Ничего, дорогая… — Ушкин подсказал имя-отчество. — Валентина Ивановна. Растрогала ты меня очень. Видишь, как получилось?.. В родном доме оказалась… Квартира-то у тебя небось отдельная?..

— Конечно! — с гордостью ответила Валентина Ивановна. — Со всеми удобствами… Но все-таки детство мое здесь прошло… Родилась я здесь… И замуж вышла… — Она чуть было от полноты чувства не сказала: «за своего архивариуса…» — но удержалась…

А министр вдруг задумался и с грустью сказал:

— Вот ведь как получается неловко… В своем родном доме… и уплотняют…

— Нас ведь раньше тоже уплотняли, — осмелела Валентина Ивановна, — еще в одна тысяча девятьсот двадцатом году. Дедушка рассказывал. Но тогда это делали, чтобы вселить лишнюю семью. А теперь уплотняемся, чтобы лишний Главк разместить…

Министр покраснел. Управляющий трестом сердито двигал желваками и пугающе таращил на машинистку свои узкие голубые богдыханские глаза.

Ушкин беззвучно открывал рот, тщетно силясь что-то сказать.

— Вы позаботьтесь о Валентине Ивановне, — строго приказал министр, — и чтобы разместили как следует! — И, обернувшись к машинистке, сказал: — Всего доброго, хозяюшка!

Комиссия шумно двинулась дальше, а в комнату заглянул человек в полушубке, по внешнему виду водитель.

Находясь под впечатлением от разговора с министром, Валентина Ивановна быстрее прежнего возбужденно застучала на машинке, улыбнувшись водителю и подумав: «До чего же все шофера больших начальников похожи друг на друга: любопытный взгляд, эдакая нагловатая расхлябанность во внешности и манере держаться и легкая, еле уловимая улыбочка некоего превосходства…»

Стуча на машинке, она думала то о министре, о том, как она его невольно здорово подковырнула, то о своем родном доме, который стал ей теперь еще родней и в котором ее теперь пытаются разместить, то о втором своем муже-шофере, который возит какого-то министра в другом ведомстве…

Вспомнила о его ухаживаниях, когда еще не были женаты. О приятной предупредительности и обязательности его в ту пору, когда исполнял все ее желания и подвозил в обеденный перерыв на служебной «Волге» куда бы ни попросила… С горечью подумала, что теперь не допросишься… Душа, стало быть, затвердела, как сделался мужем… Отчего бы?..

Как всегда, неожиданно вбежал Ушкин, прервав ход ее мыслей. Лицо красное, испуганное.

— Что же ты, Валюта, так министра-то подцепила?! А?.. Я уж думал — все!..

— Я с ним очень даже мирно поговорила. Ничего особенного… — сказала Валентина Ивановна.

— Хе-хе-хе-хе! — впервые за последнее время сдавленно засмеялся Ушкин, обнажив выпирающие желтые зубы. — Герой ты, а не женщина, дорогая Валентина Ивановна!.. Хотя и женщина ты отменная!.. Ну да ладно… Министр уехал, а нам с тобой приварок… Ценные указания оставил… Вся наша с тобой работа насмарку… Надо делать заново…

Валентина Ивановна укоризненно покачала головой и тут же сделала первую закладку…