Дьявол Цивилизации - [20]
Бесконечная кутерьма заседаний, шумные толпы командированных со строек, сутолока и беготня работников треста по длинным, с закоулками коридорам старого дома — все это ее как бы не касалось. Хотя каким-то своим краем задевало и раздражало…
Однако родные стены придавали сил, и она печатала, печатала, печатала…
Но иногда по бумагам, которые исполняла, по досадным сбоям, когда заставляли выбрасывать в корзину начатую или наполовину сделанную работу, она догадывалась, что не все тут просто, что много неразберихи, и порою нет-нет да покалывало ее жгучей иголочкой запоздалого сожаления.
И тогда вновь на мгновение в памяти оживал родной дом, его запахи, шумы и крики. Перед глазами длинной вереницей проходили когда-то жившие в нем люди…
Но это длилось недолго. Нынешний казенный дом снова гасил в ней живые видения прошлого. И она опять печатала, печатала, печатала…
И этот странный синдром забывчивости, затухания памяти, как живой связи с прошлым, не удивлял ее. Ей даже казалось, что так лучше, удобнее. Хотя где-то в глубине души понимала, что не так уж это и хорошо, и не так уж удобно сидеть в бывшем родном доме своем и пускай хоть изредка, но сознавать, что он уже не родной, чужой тебе. И что она ему чужая, а нужна теперь на некоторое время другому, казенному дому, тресту атомных электростанций, который почему-то избрал для себя именно ее родной дом, ее маленькую, крохотную родину. И как бы отнял все это у нее…
И это внезапное ощущение незаметного отчуждения от души родного, привычного краткотечным испугом порою наполняло ее существо. И тогда она бросала клавиши пишущей машинки и несколько минут, без мыслей и чувств, сидела, опустив руки на колени…
Так шло время и прошел год… И неожиданно в тресте началось уплотнение занимаемой площади. Отобрали по приказу министра часть рабочих комнат и отдали другому, вновь организованному Главку.
Валентину Ивановну чуть ли не каждый день переселяли теперь из кабинета в кабинет, утешали, что все это временные неудобства и что все скоро уладится…
А ей вся эта суета растревожила душу, истаял как-то вдруг синдром забывчивости. Каждая новая комната или кабинет, облицованные полированным под орех деревом, воскрешали в ее душе прошлое, она мысленно, с чувством протеста, срывала со стен деревянные панели, подвесные акмиграновые потолки, расставляла в памяти мебель и всю обстановку, как это было когда-то, населяла их живыми людьми минувших времен…
В дом этот вселился в 1919 году ее дед, связист центрального московского телеграфа. Вначале заняли две двадцатисемиметровые комнаты. Но потом семью деда уплотнили в одну комнату…
Вселялись тогда без ордеров. Беднота из подвалов перебиралась в благоустроенные квартиры богачей. Буржуи торопились удрать и все оставили. Даже совсем новый серый пиджак на спинке стула забыли. От него, как вспоминала бабушка, долго еще потом исходил запах чужого человека…
Но мебель была добротная и служила долго: диван и кресла, обшитые ковром, тумбочка, обеденный стол, шкаф красного дерева, мягкие стулья. Остались и разные мелкие предметы и безделушки. Запомнились чучела разноцветных птичек колибри, «порхающих» в джунглях под стеклянным колпаком, старинный барометр в литом, с барельефами, корпусе, на шкале которого была поразившая Валю надпись: «Великая сушь…»
Когда Валентина Ивановна год назад вошла во двор родного дома, сердце ее тревожно сжалось. Все тот же палисадник посреди двора. Только липы стали могучими и какими-то сиротливо-грустными.
А тогда, в детстве, были молодые, с прозрачной свежей зеленью… И вон напротив, через дорогу, сад, который почему-то называли тогда — «абрикосовая роща»…
И в обостренной памяти дворничиха тетя Маруся, зимой во дворе и в переулке сгребавшая совковой лопатой голубой снег, а летом поливавшая улицу из шланга. И пахло сырой мостовой…
А теперь Валентину Ивановну временно поместили в комнату, где была когда-то кухня. В связи с уплотнением эту комнату тоже перегородят и сделают три маленьких…
А когда-то… На кухне всегда было шумно и весело. И не без стычек, конечно… Но было с кем перекинуться словом. В праздники всегда пекли пироги и торты. Войдешь с улицы — такие ароматы! Пахнет корицей, ванилью, кремом и свежеиспеченным бисквитом… Все так аппетитно. Слюнку вышибает…
А сегодня… И вспомнить некогда… Как назло, в дни переселения и уплотнений навалилось очень много работы. Валентина Ивановна печатала срочный материал для министра, с которым тот должен был выступить на ответственном совещании…
В машбюро каждые полчаса в связи с этим заглядывал заместитель управляющего трестом Ушкин, кабинет которого находился в той самой комнате, где Валентина Ивановна когда-то родилась и жила вплоть до замужества. Ушкин все торопил ее, вид имел при этом очень деловой, и Валентина Ивановна даже подумала про него: «Выслуживается…»
Ведь быстрее, чем она может, все равно не получится…
В основном же у заместителя управляющего был какой-то притворно-замученный вид. Ушкин ей казался чудаковатым, даже каким-то нарошенским. Но что-то в нем все же привлекало ее. Она почему-то решила, что Ушкин добрый, но замученный бумажными делами человек. И поскольку его кабинет располагался в комнате, где она родилась, Валентина Ивановна невольно мысленно переносила Ушкина в то давнее время, представляла его в кругу своей семьи, он ей казался вроде как своим, родным человеком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книгу Григория Медведева составляют повести и рассказы, основанные на реальных событиях. Экстремальность обстановки, в которую попадают герои — действие происходит на атомных электростанциях и судах, — позволит читателю во многом по-новому взглянуть на проблему атомной энергетики.
"После Чернобыля нет нужды разъяснять читателям, сколь остра и злободневна сегодня проблема: «Человек и АЭС», «АЭС и окружающая среда». Повесть «Энергоблок» об этом. В центре ее — начальник отдела радиационной безопасности В. И. Палин, всю жизнь отдавший атомной энергетике. Центральное событие повести — пуск атомной станции в тот момент, когда АЭС не готова к пуску; и расплата за торопливость — радиоактивное заражение водоемов, окружающего пространства и помещений самой станции.".
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.