Двухголовая химера - [147]

– Гляди как выпендривается, – протянуло Отражение. – Думает, ты уже целиком в его власти.

Я подумал про себя: «а разве это не так?», но вслух произнёс:

– Интересно, как ты планируешь одолеть меня без магии, ничтожество?

Грогган попросту не заметил ни издёвки, ни вообще моей реплики. Несколько секунд он молчал, глядя в пустоту и сказал:

– Время дорого. Давай перейдём к делу. Ты сдашься сейчас или сначала попытаешься что-то сделать?

Вместо ответа я прыгнул ему навстречу.

Движение было идеальным, таким, каким заканчивают бой ещё до его начала. Я вложил в него всё, чем располагал – силу, ловкость, мастерство, ненависть – и с удовольствием видел, как остриё клинка несётся прямо в лицо противника, рассекая воющий от натуги воздух. Ни с чем не сравнимое чувство: понимание, что твой злейший враг, слишком уповающий на собственное превосходство, умрёт через мгновение.

Прыжок закончился падением. В первое мгновение я не понял, что произошло и едва успел обернуться, когда на моё лицо обрушился сокрушительный удар чего-то по плотности похожего на сталь. Из глаз полетели искры, а скула, на которую пришлось столкновение, мгновенно онемела от боли.

– Мне не нужна магия, чтоб одолеть тебя, – голос Гроггана гулко отдавался от стен. – Я тебя голыми руками могу порвать, как тряпку.

Я вскочил, почти ничего не видя, бросился на звук, но клинок снова рассёк лишь воздух, удар в солнечное сплетение снова отправил меня на пол.

– Перестань сопротивляться, – почти уговаривал меня белоглазый. – Убивать я тебя не стану, но вполне могу покалечить. Тебе, думаю, это ни к чему.

Проревев что-то невнятное, всё ещё не имея возможности вдохнуть, я атаковал ещё раз, лицо противника маячило впереди размытым пятном, но вмиг исчезло. Мощная подсечка – и я снова на полу.

– Тебе меня всё равно даже не поцарапать. Даже хвалёными клинками из гномьей стали, – наполовину оглушённого, меня поднимают на ноги, а шею берёт в удушающий захват неестественно твёрдая рука. – О! Леди Литесса! Вы, никак, решили пристрелить своего незадачливого союзника! Или всё же Вернона? Подумайте хорошенько, ведь выбор сложный: личная месть предателю или смерть Энормиса, которая, может быть, убьёт всех нас. Что же вы выберете?

Я с трудом открыл глаза и увидел наконечник болта, хищно смотрящий на меня из ложа арбалета. Литесса, бессильно оскалившись, бросала бешеный взгляд то на Гроггана, то на поднимающегося на ноги Вернона – белоглазый оттолкнул его на добрых три сажени ещё при первой моей атаке.

– Стреляй! – прохрипел я, но рука Гроггана тут же усилила нажим.

На глаза наползала пелена, дыхание тирана над самым ухом слышалась будто издалека, но мне всё же удалось увидеть, как палец Стальной Леди жмёт на спусковой крючок.

«Всё».

Кир бежал по коридорам, безошибочно угадывая направление. Страх ещё больше обострил его и без того тонкое чувство старателя, что по малейшим неровностям, по едва различимому эху позволяло гному заранее определять местонахождение ближайших подъёмов и спусков, залов и переходов.

Он добежал до перекрёстка с семью мёртвыми телами и прислушался: где-то вдалеке слышались голоса, явно не принадлежавшие ни Эну, ни Литессе.

Чертыхнувшись, он побежал дальше – какое-то время его вели кровавые следы, оставленные двумя бегущими людьми. Сердце грохотало в груди, пот заливал глаза, но о передышке не было и мысли: гном боялся опоздать каждую секунду.

«Если Оракул и в этом прав, то мне, чёрт его дери, даже не жаль. Эн сам виноват, что так вышло. Хорошо, что я ему ничего не сказал… Дерьмово, что всё именно так закончится, но дерьмово – это сейчас самый лучший из вариантов».

Наконец копатель остановился – путь преградила шлифованная каменная плита. «Блокировочная дверь. Двойная, не иначе». Он прислонил ухо к гладкой поверхности и почти сразу услышал приглушённые голоса. «Они там! Чёрт, как же тебя открыть? Надо найти рычаг».

Тихонько постучав по камню то тут, то там, он слушал отзвук: приспущенные цепи механизма отзывались тихим позвякиванием, эхо улетало по техническим отверстиям куда-то наверх и в сторону. Определив для себя примерное местоположение противовеса и рычага, Кир развернулся и побежал обратно.

Однако совсем скоро пришлось остановиться.

Он услышал их ещё за несколько саженей до развилки. Человек двадцать, может двадцать пять, грохочущие металлическими набойками сапогов, набегали на него справа.

– Бездна! – пробормотал он и что было сил побежал вперёд, надеясь проскочить по другому пути.

Солдат в красном доспехе с плюмажем на шлеме, первым показавшийся из-за угла, распластался на полу – Кир сшиб его с ног и припустил дальше, не оглядываясь. Позади тут же раздался крик:

– Correpere! Vivax an mortas!

– Пошли на хер, вшивые ублюдки! – крикнул он через плечо, взбегая по лестнице и бросаясь в очередной поворот.

«Теперь главное не запутаться».

Люди не отставали. Он оторвался от них всего на несколько шагов и больше не мог увеличить это расстояние – нужно было успевать ориентироваться. Этот бег живо напомнил ему о старых добрых временах, когда он, ещё будучи копателем, бродил по пустынным ярусам Небесного Пика – и вдруг ощутил острую, как бритва, тоску по ушедшему навсегда, даже плохому, но привычному.