Двухголовая химера - [146]
– Нет. Этот камень существует с сотворения мира. Его создали Тьма и Твердь, Первые элементали, и воссоздать его невозможно.
– Чёрт. Что делать-то теперь…
– Весь Нирион может перестать существовать в ближайшее время. Если ты хочешь помочь своему народу, возможно, тебе стоит попытаться этому помешать.
– Что?!
– Может, всё же пойдем за ними? – взволнованный голос Рэна вырвал гнома из воспоминаний.
Пуэри смотрел то на одного товарища, то на другого.
– Тебе, может быть, и есть смысл, – глядя исподлобья, сказал Арджин. – А от меня сейчас никакого толку. Лишняя обуза.
Чувствуя, как сердце проваливается в желудок, Кир пытался заставить себя решиться. «Уже пора. Уже сейчас».
– Кир, что думаешь?
Вздрогнув, копатель быстро посмотрел на обоих спутников и отвернулся:
– Не знаю.
– Вдруг им понадобится помощь там, а не здесь? – продолжал рассуждать вслух Рэн, бессознательно ускоряя шаг. – Что, если Эн ошибся, идя туда с одной лишь Литессой? Что, если им не хватит рук?
«Им понадобится помощь, наверняка», – продолжал думать гном, слушая вполуха.
«Так какого чёрта ты сидишь? – прикрикнул он на себя. – Встань уже и иди! Так нужно поступить!»
«Не могу. Боюсь. Бездна, как же это трудно…»
«Грогган сам себя не убьёт, вшивая ты бородёнка!»
– Можете оставить меня здесь, – сказал Арджин, не переставая растирать ногу. – Какая сейчас разница? Если нам суждено выжить, то, скорее всего, всем. Или никому…
Рэн остановился, глядя на разведчика в упор. Ему явно не нравилась идея оставить разведчика одного.
И тогда Кир, глубоко вздохнув, решился.
– Я схожу на разведку. Если что, вернусь за вами. Бросать никого нельзя, – сказал он, припомнив одно из главных правил копателей.
– Тогда получается, что мы тебя бросили! – попытался возразить пуэри, но Киримор, сам того не ожидая, зло бросил:
– Это всего лишь разведка. Гном в пещерах не пропадёт, не переживай.
Охотник молчал, поджав губы.
– Не дёргайтесь. Всё равно нужно, чтоб кто-то боеспособный остался у входа.
Не дожидаясь ответа, копатель решительным шагом направился к воротам, но в самих створках всё же не выдержал и обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на стылое северное небо.
Вместилище Средоточия оказалось огромным. Идеально ровные стены, расположенные в форме тетраэдра, сходились на недосягаемой взгляду высоте, воздух – тёплый, почти горячий – уже сам по себе нёс в себе запах глубокой древности, начала времён.
Отсюда всё началось. Здесь же всё может и закончиться.
Стены, они же потолок, испещрены подвесными переходами, но снизу те кажутся крошечными, и совсем уже невозможно сказать, есть ли на них кто-то, смотрит ли на нас? Сотни входов и выходов, точно дыры в улье, тёмными точками составляют правильный узор, над нами завис настоящий город, в центре которого замерло в воздухе, переливаясь, главное сокровище Нириона.
Средоточие на первый взгляд напоминало шар в десяток саженей в поперечнике, при ближайшем же рассмотрении – прозрачный камень с мириадами граней, которые разбрасывали исходящий из его центра свет во всех направлениях. Я не мог смотреть на него дольше пары секунд, потому что в глазах начинало невыносимо рябить, зато перед глазами тотчас встала эмблема, что мелькала везде с момента нашего появления на острове – геминмон, бриллиант-в-горе.
Человек в сером стоял в центре зала и казался песчинкой на фоне величия вместилища, это нисколько не мешало мне слышать его слова, усиленные невероятной акустикой:
– Проходи.
Я, не произнося ни слова перехватил поудобнее клинки и пошагал вперёд. Тут же за нашими с Литессой спинами опустилась мощная каменная дверь, отрезав пути к отступлению.
– Леди Фиорана! Как кстати, что вы пришли вместе. Мне не придётся ловить вас по отдельности.
– Оставайся в стороне. Я сам, – бросил я через плечо идущей следом волшебнице.
Всё мое внимание было приковано к белоглазому, и ни одна стена не способна была преградить мне путь.
Я остановился в нескольких шагах от него и сделал то, о чём мечтал последние месяцы – посмотрел в его глаза. Эта тварь в человеческом обличье похоронила меня заживо на долгое время, и вот он, передо мной. Жаль, что вмешался Явор, потому что я хотел бы ненавидеть Гроггана ещё сильнее, чем сейчас. Моей нынешней ярости не хватало, ведь в ней больше не было отчаяния.
Отражение, молчаливо обойдя меня по дуге, рассматривало стоящего напротив человека как некое отвратительное насекомое.
– Я ждал тебя позже, – сказал Грогган, не отводя взгляда и даже не моргая. – Поэтому сильно удивился, когда мне доложили, что пятеро чужаков идут к вулкану с южной части острова. Зачем ты здесь?
– За тобой, – ответил я.
– Скучнейший человек, – заметило Отражение, обойдя Гроггана сзади. – Он и внутри такой же серый небось.
Я усмехнулся этому замечанию и сказал:
– Я удивлён, что ты встречаешь меня один. Думал, тут будет целая армия, а не семь жалких неумех, с которыми я расправился на подходе.
– А я и не один, – Грогган обернулся. – Вернон! Подходи, не стесняйся.
Только сейчас я заметил в отдалении нынешнего архимага Меритари. Тот направлялся к нам. Сзади донёсся шумный вздох.
– Энормис, знакомься. Это человек, который преобразует Нирион в энергию, – хлопнув Вернона по плечу, сказал Грогган. – Скорее всего, именно он будет присматривать за тобой до тех пор, пока я не найду безопасный способ тебя убить.
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
В мир Нирион нечасто забрасывает иномирцев. А так, чтобы он не понимал ни слова, не умел даже говорить, но при этом умел колдовать - вообще случай уникальный. Конечно, со временем чужак приходит в себя, но не до конца - ни имени у него нет, ни прошлого, ничего. Ни дать, ни взять, жизнь с чистого листа. Можно было бы позавидовать парню, но он-то понимает, что ничего хорошего в этом нет. Тем более что есть у этого человека странности, которые умным людям не дают покоя - потому что рано или поздно они многим аукнутся.
В 23 веке у человечества не осталось причин для страха. Войны позади, экология восстановлена, новые технологии решили проблемы перенаселения и недостатка ресурсов. На Земле установилось относительное спокойствие. Прогресс даровал людям уверенность в завтрашнем дне. Но не случится ли так, что он же её и отнимет?
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.