Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - [47]

Осмотр коридора показал, что непрошеных гостей и след простыл. Спасибо папе, что я таким умным родился. Спустившись на ресепшен, я оплатил номер на неделю вперед, попросил никого меня не беспокоить все это время и по-тихому, через черный ход, удалился. Перебрался в отель попроще и подальше от Вацлавской площади. На дверной ручке покинутого номера я вывесил табличку для моих интеллектуально обездоленных украинских друзей, с белыми буквами на красном: «Do not disturb». В лучшем случае я заработал суточную фору, если только любопытство хохлов окажется сильнее их страха вновь встретиться с моим генератором.

Новый отель – Radisson – располагался на другой стороне площади, на улице Штепанска, рядом с порнокинотеатром. Там, к моему удивлению, демонстрировались и фильмы Прянишникова с Аллой Делон в главной роли: один назывался «Из России с любовью», где она играла секс-агента ноль ноль семь; другой – «Белоснежка и семь гномов». От оригинала братьев Гримм отличался сильно, но, правда, в качестве секс-партнеров Аллы в ленте фигурировали семеро лилипутов.

Итак, неожиданное препятствие устранено. На будущее я решил подстраховаться и заказал себе экзоскелет для шпионов, который усиливал физические возможности в десятки раз. По сути дела, надев его, я стал бы суперменом. Об этой спецразработке германо-французского концерна знали не больше десяти человек во всем мире. Чтоб его заполучить, мне пришлось подделать подписи самих Саркози и Меркель.

Есть такое выражение: «Трудно быть Богом». Ерунда! Богом быть упоительно, словно хмель тебе бьет в голову, и ты ликуешь: всемогущество окрыляет. Если раньше я был всесилен лишь в Сети, в виртуальном мире, то благодаря этой штуке я стал всесилен по-настоящему, здесь и сейчас. Фантасты или многочисленные стартаперы по всему миру обычно предлагают такую конструкцию: вас пристегивают к механическому каркасу, который помогает двигаться. Мой экзоскелет был принципиально другим: сверхтонкое трико из инновационного материала, которое надевалось на голое тело; для кистей рук – перчатки, словно прозрачная кожа; на поясе в виде ремня, сцепляющего верхнюю и нижнюю половины, – тритиевая батарея, работающая так же, что и батарейка в мозгу Генкина, только в миллионы раз мощней. С помощью электричества и благодаря контакту с голой кожей импульсы экзоскелета многократно усиливали действие мышц, а во время внешнего воздействия от силы удара больше шестидесяти килограммов на квадратный сантиметр скелет на долю секунды мгновенно затвердевал, словно пуленепробиваемая броня. В этом костюме я легко бы выдержал прямое попадание из крупнокалиберного пулемета Browning M2, мог без всякого вреда прыгать на асфальт с третьего этажа или на равных боксировать с Тайсоном, выдерживая его удары, а своим ударом пробивать кирпичные стены. Единственной уязвимой частью тела оставалась голова, но, в отличие от футболистов, я не играл ею, а использовал ее по прямому назначению, так что этим можно было пренебречь. Под верхней одеждой мою чудо-броню не видно, ведь ее создавали для шпионов: можно скакать и делать сальто-мортале без всякого труда, словно артист цирка. Я стал совершенен, я стал Богом.

На все про все – заказать, получить и освоить экзоскелет – у меня ушла неделя. Номер в Ambassador Zlata Husa оставался за мной, и я решил потешиться: захотелось посмотреть в глаза смерти, перестать прятаться, выйти из тени. «Из тени в свет перелетая», – провозгласил когда-то, на заре финансовых пирамид на родине, создатель МММ: тогда никто не подозревал, что это не рекламный слоган, а программа действий.

Итак, я вышел из тени и как ни в чем не бывало вернулся в Ambassador Zlata Husa, еле сдерживая волнение. В гостиничном холле сразу увидел их, четверых преследователей, которые даже не маскировались под европейцев. Все одеты в черные костюмы, в белых футболках с то ли языческими, то ли фашистскими символами, бритоголовые; у двоих длинные чубы спереди, у двух других, что постарше, ирокезы, заканчивающиеся длинной косой через плечо. Все с висячими казацкими усами, пальцы в массивных кольцах с черепами: очень удобно использовать как кастеты. Уродливая отрыжка украинского национализма на полированном полу Европы. Заметив меня в дверях, вскочили, как охотничьи собаки, услышавшие рожок егеря, нервно закрутились на месте, с трудом сдерживая радостную злость предстоящей расправы. Я помахал им рукой, сделал знак следовать за мной и отправился к себе в номер. Демонстративно оставил дверь открытой и, усевшись в кресло напротив входа, принялся ждать.

Ждать пришлось недолго: сначала в дверном проеме опасливо мелькнула одна черная тень, за ней другая, наконец застыла фигура самого главного из четверки – с угольно-черными усами и таким же гребнем волос на бритой голове. Фигура повела плечами, оправила усы и двинулась мне навстречу, а вслед за ней – остальной нацистский помет; и вот все четверо передо мной. Странно было глядеть на лица, в которых преобладал черный цвет, несмотря на их белокожесть: что это, признак вырождения нашей смертельно больной нации? А ведь еще совсем недавно, в Киеве, я находил это довольно очаровательным и привлекательно-маргинальным с ярким местным колоритом: все эти речи о незалежной (эдакий искрометный второсортный человеческий материал, возомнивший себя солью земли).