Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - [41]

Первое, что я сделал, – без особого труда (каждый третий здесь был русскоговорящим) купил в ближайшем магазине ноутбук с русско-латинской клавиатурой и целую ночь колдовал над ним, скачивая и устанавливая Tor и нужные для полноценной работы в dark web’е приложения. К утру я снова обрел уверенность в будущем: кредитка активирована, все инструменты для манипулирования в Сети под рукой, я жив и на свободе вдали от врагов. Пора возвращаться в большую игру.

Спустившись вниз в кафе при холле, где кормили бесплатными завтраками, я застал всю компанию за вычетом Грини и Якова, ночевавших дома, за бурным обсуждением, можно ли снимать порно в Израиле. На мой вопрос, чем вызван такой интерес к данной теме, Иванов и Кочетков красноречиво рассказали в два голоса, что вчера, пока я занимался своими делами, они познакомились с русской съемочной группой; группа остановилась здесь же, а приехала сюда снять порнофильм.

Звучало настолько абсурдно, что я принял это за розыгрыш, но, глядя на унылые лица женской половины и нервную веселость мужской, сообразил, что никто и не думает шутить. Сейчас киношники, по словам Саркисова, снимали на пляже общие планы с актрисами. Через витринные окна кафе пляжа не было видно, но сквозь зелень где-то внизу призывно голубели клочки моря.

Мое воображение тут же нарисовало черт знает что, услужливо подсовывая калейдоскоп первичных и вторичных женских половых признаков в различных ракурсах. И все это под боком, на расстоянии вытянутой руки: ну или чуть-чуть подальше, но где-то здесь, рядом. Видимо, эмоции на моем лице так ярко и красноречиво отразили мое желание увидеть, что происходит на съемках порнофильма, что я тут же сделался объектом насмешек со стороны Гроссмана.

И знаете, что я сделал? Нет, я не стал тратить время на то, чтобы пререкаться с этим неудачником, а тут же отправился на пляж: я был свободен в своих желаниях, а мои спутники – обременены женщинами.

От Герцлии в окрестностях Тель-Авива до Гиллель-Яффе линия берега прямая, как железная дорога Москва – Ленинград, но именно в месте расположения нашего отеля побережье выступало в море, словно гигантский фурункул, а в его центре находилась полукруглая песчаная бухта: идеальное место для безопасного купания. На берегу бухты несколько неопрятных человек с ручной камерой суетились вокруг двух обнимающихся полуголых девиц, которые вели себя чересчур претенциозно для местных: невооруженным глазом было видно, что это мои соотечественницы. Если честно, мной двигало простое любопытство – как-никак, а хотелось понять мотивацию людей, которые занимались таким непотребным делом. Или это в чистом виде глупость, или что-то типа социального юродства.

Съемками на пляже руководил лысый человек лет пятидесяти с плохими зубами: некий Гоша Прянишников, питерский акционист, режиссер фильма. Он оказался на редкость контактным человеком: что-то в нем было от животного, какой-то имманентный, первобытный магнетизм, которым ты тут же заражался, словно вирусной инфекцией. Гоша все время пересыпал речь одними и теми же выражениями, словно пытался подкрепить свою уверенность словесно: «Без фантазмов нет оргазмов» и «Нет эрекции – нет коммерции», отчего эти сентенции застревали в вашей голове намертво. Он тут же предложил мне любую из порноактрис за деньги, так как нуждался в средствах для продолжения съемок: круглолицая брюнетка Яна шла за триста шекелей, а эффектная блондинка Алла – уже за шестьсот. Разница в цене объяснялась уровнем культурно-образовательного ценза каждой. Яна была дочерью люмпен-пролетариев из Владивостока, прошла через бордели и стриптиз-клубы Сочи и Питера, а Алла оказалась несостоявшимся юристом из Москвы с завидной родословной, имела когда-то юридический бизнес и бросила его, решив стать фотомоделью; в порно оказалась из-за банальной скуки.

– Пойми, старичок, – энергично объяснял мне Гоша, – вот ты знаешь теннисистку Шарапову? Конечно, знаешь! Вот что мне нравится в таких, как она? Берешь целку, старичок, а получаешь шлюху с амбициями. Алла – шлюха с амбициями, а Яна – просто безмозглая овца. Каждая хороша по-своему: одним нравится совокупляться с животными, а другие предпочитают капризных императриц. Знаешь, какой у Алки псевдоним? Алла Делон: как Ален Делон, только круче.

Денег я не жалел, тем более что они были не мои, а использовать член в качестве орудия унижения, которым я смогу согнать с чужого лица выражение надменной спеси, меня крайне привлекало: хотелось заглянуть Алле в душу и понять, что там происходит. Со времен романа с Линдой я не то чтобы разлюбил красивых женщин, но испытывал к ним брезгливую неприязнь, так как они, по сути дела, красотой торговали, банально разводя ухажеров на деньги: главная их цель – не дать, а получить, все время раздражая и унижая своей манкостью, – визуальный ряд в силу врожденного инстинкта невольно заставляет нас верить в исключительность внутренних достоинств любых красавиц.

Но при нынешнем образе жизни, как в мире номер два, поведенческая роль женщины поменялась. Раньше от нее требовались репродуктивные функции, ради которых ее содержал и выбирал мужчина, а внешняя привлекательность дамы служила для самца самым верным признаком того, что она родит ему здоровое потомство. Теперь женщина живет ради максимального удовольствия, как паразит, используя мужчин в качестве источника питания и среды обитания. Линда была такой, она употребляла свою сексуальность для манипулирования мной, и Алла, очевидно, того же поля ягода.