Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - [61]

«Я сделал им уколы (морфина) в руки ниже локтя, 0,5 куб. см каждому, чтобы они заснули. Эти инъекции заняли минут 8 — 10, после чего я вернулся в холл, где встретил фрау Геббельс. Через 10 минут фрау Геббельс вместе со мной прошла в детскую спальню, где оставалась около 5 минут, засовывая каждому ребенку раздавленную ампулу с цианистым калием... Когда мы вернулись в холл, она сказала: «Это конец».

Мы спустились с ней в кабинет Геббельса, где нашли его в очень нервном состоянии, метавшегося по комнате. Когда мы вошли в кабинет, фрау Геббельс сказала: «С детьми покончено, теперь мы должны подумать о себе...»

Вопрос: Вы один принимали участие в убийстве детей Геббельса?

Ответ: Да, один».

Этот документ отвечает на вопросы, связанные с тем, как были убиты дети Геббельса. Но советские офицеры, получившие новые показания от Гюнше, не были удовлетворены историей, сообщенной им Кунцем, и сомневались в достоверности сцены, когда дети бились в судорогах минут пять, в то время как их мать раздавливала ампулы с цианистым калием во рту других детей. 19 мая Кунца допросили снова. Теперь он рассказал следующее:

«Она (Магда Геббельс) попросила меня помочь ей дать яд детям. Я отказался, сказав, что мне не хватает мужества для такого дела. Тогда фрау Геббельс попросила меня привести доктора Штумпфеггера, первого помощника личного врача Гитлера... Я нашел Штумпфеггера и сказал ему: «Доктор, фрау Геббельс хочет, чтобы вы зашли к ней». Когда я вместе со Штумпфег-гером вернулся в холл рядом со спальней ее детей, где я оставил фрау Геббельс, ее там уже не было, и Штум-пфеггер поспешно прошел в спальню. Я остался поджидать его снаружи. Спустя четыре или пять минут Штумпфеггер вышел вместе с фрау Геббельс из детской спальни. Он, не сказав мне ни слова, торопливо ушел. Фрау Геббельс тоже ничего мне не сказала, она только всхлипывала...

Вопрос: Почему во время предыдущего допроса вы промолчали об участии доктора Штумпфеггера?

Ответ: События последних дней перед капитуляцией немецкого гарнизона Берлина так потрясли меня, что я просто и без всякого умысла забыл об этих обстоятельствах».

Однако мы не можем пройти мимо того факта, что теперь есть абсолютные доказательства смерти детей Геббельса и еще больше свидетельств того, как они умерли.

Ну а что с Магдой и Йозефом Геббельсами, которые теперь должны подумать о себе, и Йозеф, как мы увидим, даже вступил уже в отчаянные мирные переговоры с целью спасти хотя бы собственную шкуру?

Было ли хладнокровное убийство собственных детей — акт, от которого оцепенел даже эсэсовец Кунц, — актом, который определил судьбу самого Геббельса? Не сделал ли его этот акт прокаженным даже в таком сумасшедшем доме, каким был бункер, человеком, которому едва ли позволили избежать объявленного им самим намерения покончить жизнь самоубийством? И как насчет Магды?

Посмертное обследование предполагаемого трупа Йозефа Геббельса началось 9 мая. Труп оставался для дальнейшего опознания всеми, кто был как-то связан с бункером и позднее попал в руки русских. Подробности вскрытия были зафиксированы в документе № 5, «относящемуся к патологоанатомическому вскрытию частично сожженного трупа неизвестного мужчины (предположительно трупа Геббельса), 9 мая 1945, Берлин-Бух, военно-полевой госпиталь № 496».

Патологоанатомическое вскрытие было проведено комиссией в составе главного эксперта патологоанатома 1 -го Белорусского фронта подполковника Ф. Шкаравского, главного патологоанатома Красной Армии подполковника Н. Краевс-кого, майоров А. Маранц, Ю. Богуславского и Ю. Гулькеви-ча в соответствии с приказом генерал-лейтенанта Телегина, члена Военного Совета 1-го Белорусского фронта.

В 60-х годах Безыменский интервьюировал доктора Фауста Шкаравского, наполовину украинца, наполовину поляка, в его доме в Киеве. Он был из первого поколения советских врачей на Украине, институт закончил в 1925 году, начал работать патологоанатомом в 1929-м, 4 мая 1945 года его вызвал генерал Барабанов, начальник медицинской службы 1 -го Белорусского фронта, и сообщил ему, что он, как специалист-патологоанатом, направляется в распоряжение генерала Телегина, члена Военного Совета, и что ему надлежит немедленно выехать в Берлин-Бух для выполнения особого задания.

Генерал Телегин рассказывал Безыменскому, что задачей собранной им команды было исследование трупов предполагаемых фашистских главарей. Они не должны были заниматься ничем другим, что могло бы отвлечь их. Сталин хотел получить ответы на некоторые вопросы.

Безыменский интервьюировал также доктора Николая Краевского, одного из выдающихся советских патологоанатомов, и тот подтвердил, что в дополнение к команде Телегина при осмотре присутствовал также в качестве наблюдателя знаменитый московский профессор Гращенков, хотя он и не был упомянут в донесении.

Практически вскрытие производила майор Анна Маранц, и, судя по материалам экспертизы, вскрытие соответствовало западным стандартам.

Рядом с предполагаемым трупом Геббельса был найден протез из кожи и металла, точно соответствовавший правой ноге. Там же находился револьвер «вальтер», остатки брючного канта, белая нижняя рубашка (марка фабрики-изготовителя и прачечной были тщательно отмечены) и воротник от нацистской формы. Человек этот встретил свою смерть довольно элегантно одетым: в шелковых носках и желтом шелковом галстуке, на котором был приколот круглый металлический значок НСДАП.