Дворец райских наслаждений - [42]

Цзинь Шаньгуй не соврал. Для того чтобы завоевать расположение Шэнь Пин, Френку пришлось посетить «Дворец райских наслаждений» целых десять раз. На это ушел месяц. Игра в ухаживания казалась не только естественной, но и интересной. Френку казалось, что он сбросил не один десяток лет и превратился в робкого влюбленного юношу. Странно, но близость, которая должна была стать логическим завершением ухаживаний, становилась для него все менее и менее важной. Френк обнаружил, что ему просто нравится проводить с Шэнь Пин время, слушать ее хрипловатый голосок и смеяться, когда она подтрунивала над ним. Он любил, когда она играла с его усами или, хихикая, ерошила волосы, росшие у него на спине. Он пытался научить ее играть на флейте английские народные мотивчики, но у Шэнь Пин получались такие трели, что они с Френком падали от смеха. Френк поймал себя на том, что рассказывает ей о своей жизни, о дочке в Англии, даже о делах. Шэнь Пин всегда его внимательно слушала. Однако гораздо чаще Френк молчал и добродушно улыбался, а она без умолку болтала о других девушках или же рассказывала о своих любимых кушаньях, о животных, что жили в деревне, в которой она выросла. «Как же умело она водила меня за нос, — с горечью думал сейчас Френк. — А я ей верил».

Как-то вечером, когда Френк пришел в трапезную, он увидел там вместо Шэнь Пин Матушку Лю, которая, игриво улыбаясь, стала называть его счастливчиком, красавчиком и сердцеедом. С растущим нетерпением он проследовал за ней вверх по лестнице на третий этаж, где прежде никогда не был. Оказавшись в длинном, богато украшенном коридоре, Матушка Лю открыла одну из дверей. Шэнь Пин была уже в постели. Ее головка торчала из-под одеяла, черные волосы разметались по подушке. Френк догадался, что на ней ничего нет. С волнением он заметил, что под глазом у девушки синяк, словно ее кто-то ударил кулаком, но Шэнь Пин успокоила его, сказав, что просто поскользнулась на лестнице. Она попыталась рассмеяться, но смех почудился Френку каким-то неестественным. Казалось, она волновалась не меньше чем он. Френк с беспокойством подумал, что, несмотря на долгие часы, проведенные вместе, ее страшила близость с иноземцем и ей была неприятна его полнота, но она протянула к нему руку и позвала в постель. Он сел на самый край и взял в руку ее ладонь. Она внимательно посмотрела на него влажными карими глазами, под одним из которых наливался синяк. У нее было печальное выражение лица, в глазах застыл немой вопрос. Он вспомнил свою первую брачную ночь. Он помнил точно такое же выражение лица своей молодой жены — смесь желания и волнения. Он не верил, что Шэнь Пин — девственница, но, несмотря на это, Френку казалось, что это его первая брачная ночь. В тот вечер он представлял себя женихом, а Шэнь Пин — невестой. Конечно же, она не была девственницей, но это не помешало обоим испытать волшебное чувство взаимного слияния двух любящих людей, с жадностью открывающих для себя новые ощущения. Теперь, после вечернего разговора с Матушкой Лю, Френку все стало ясно. Шэнь Пин можно было поздравить, она оказалась настоящей искусницей. Ей великолепно удалась роль наивной, неуверенной девушки. В тот вечер он испытывал к ней любовь и нежность, искренне полагая, что его чувства взаимны. Она позволила Френку взять инициативу в свои руки. Достигнув пика наслаждения, она тихо застонала, а потом, пока сон не сморил их обоих, лежала, крепко сжав его в объятиях, будто боясь, что он исчезнет. «Значит, она притворялась, — думал Френк. — Все это было ложью».

Матушка Лю прошлым вечером его унизила и, скорее всего, сделала это намеренно, но Френк не испытывал к женщине ничего, кроме благодарности. Когда она стала перечислять позы, в которых он предавался любовным утехам с Шэнь Пин, у него словно глаза раскрылись. Он-то, дурак, верил, что они придумывали их вместе, а их маленький, полный страсти мирок для других был тайной. Теперь он знал правду. Шэнь Пин разучивала эти позы заранее, благоразумно советуясь с хозяйкой. Однако эта новость была далеко не самым страшным ударом. Любовные утехи были для него не главным. Не это привлекало его в Шэнь Пин. Она стала его другом. Но дружба оказалась притворством, и в этом Френк видел самое страшное предательство.

Какой же он дурак! Ну и дурак! Нет, он не смел ее ни в чем винить. Более того, она все еще ему нравилась. С ее точки зрения она сделала для него все, что могла. Добросовестно, как сказала Матушка Лю. Боже, она была добросовестной! Она великолепно знала свое дело.

В последнее время они редко занимались любовью. Они сидели, взявшись за руки, и обсуждали, как заживут, когда Шэнь Пин станет свободной. Он рассказывал, как они поедут в Лондон, и она задавала ему сотни вопросов о том, где они будут жить и что станут делать. Они целовались и обнимались. Он гладил ее смешные бинтованные ножки. Вначале ее крошечные ступни казались ему странными и даже отталкивающими, но потом он к ним привык и полюбил, так же как и морщинки в уголках глаз, появлявшиеся, когда она смеялась. Она казалось такой искренней. Она всей душой хотела побыстрее оказаться на свободе, ведь ее так интересовал мир, скрывавшийся за стенами «Дворца». Оказывается, она притворялась, притворялась не менее искусно, чем ласкала губками его нефритовое копье.