Двое из многих - [116]
Наконец они приехали в Москву.
Теперь нелегко представить, что значит для демобилизованного красноармейца, коммуниста, революционера этот город, где высоко взвилось революционное знамя. Москва тогда голодала, трамваи не ходили, машин не было. Старые улицы центра города и исторические памятники, казалось, хранили в себе воспоминания о жестоком прошлом. Москва находилась в тяжелом положении, но уже начала свое нелегкое восхождение на непостижимые вершины.
Билек с женой везли свой сундук на тачке. Приехавших ожидали железные кровати с белыми простынями и подушками. И наконец после стольких лет домашний обед по-венгерски: картофельный суп и лапша с капустой.
— Лапша с капустой! — воскликнул Имре Тамаш. — Мое любимое кушанье! Ну и дураки мы, ни разу сами себе его не приготовили!
Одноногий парень-венгр на костыле пошел в кухню и принес Тамашу еще одну тарелку лапши.
Керечен с искренним участием взглянул на молодого симпатичного парня.
— Где ты потерял ногу? На фронте?
— Там.
— В Галиции?
— Да нет! На Украине. С Деникиным сражался.
— Значит, и ты был красноармейцем? Здесь все красноармейцы?
— Да.
— Нас отсюда отправят домой?
— Нет. Из Петрограда. Я ведь не еду… Там знают, что я был ранен, когда находился в Красной гвардии. Мне там конец. Сапожник я, и тут проживу, найду себе дело.
— Почему нас не сразу отправляют? — спросил Мишка Хорват.
— Не знаю. Может, потому, что дома такие ужасы творятся.
— Знаем, — сказал Мишка Балаж.
— Ничего вы не знаете, — грустно покачал головой одноногий. — Хотите почитать венгерские газеты?
— Есть у вас? — жадно спросил Керечен.
— Мы все газеты здесь получаем. Вот, например, «Соват»[5].
— А что это за газета?
— Шовинистическая, антикоммунистическая газетенка.
— Что-о? — удивленно протянул Тамаш.
Керечен начал читать газету. У него закружилась голова от злостных нападок, в которых людская глупость смешалась с кровожадностью. Показалось, что в двадцатый век ворвалось средневековье. Потом он взял газету «Уй немзедек» католической церкви. Тот же тон… «Эшт», «Мадьярорсаг», «Пешти напло»[6]… Все эти газеты словно старались перещеголять друг друга в кровожадности и ненависти.
Керечен отложил газеты. Ему показалось, что он испачкал о них руки.
— Очень печально, — проговорил он. — Может быть, все-таки лучше тут остаться?
— Мы должны ехать домой, Пишта. Поедем домой, даже если нам придется погибнуть.
— Ну что ж, поедем.
Первого мая демобилизованные красноармейцы участвовали в демонстрации на Красной площади. День выдался ясный, солнечный. Воодушевление и теплая погода выманили людей на улицы. Город, в будничные дни казавшийся пустым, наполнился людскими толпами. Огромная площадь пылала красными знаменами. Играли военные оркестры. Шумливая, выкрикивающая лозунги пестрая толпа. На трибуне у Кремлевской стены — руководители партии и правительства. В центре — подвижная фигура Ленина.
Друзья строем шли по площади, чеканя шаг по булыжной мостовой. Имре Тамаш покосился на Керечена и тихо произнес:
— Ленин.
Улыбаясь, Ленин аплодировал демонстрации.
Пишта Керечен увидел, как сосед Ленина слева тронул вождя революции за руку и показал на транспарант, который несли венгры. Ленин, улыбаясь, кивнул головой, словно сказал: «Знаю их… Молодцы, ребята!»
На другой день интернационалисты присутствовали на митинге в большом зале дворца австро-венгерского посольства. Они выслушали доклад товарища Ландлера о венгерской пролетарской революции. Их руки невольно сжимались в кулаки, когда он говорил о жестоких преследованиях рабочих. Они знали, что везде есть свои драгуновы и бондаренко, жертвы которых исчисляются тысячами…
После митинга многие остались в посольстве. Бела Кун разговаривал с собравшейся около него группой товарищей. Керечен толкнул локтем в бок Тамаша:
— Посмотри туда! Товарищ Бела Кун!
— Он совсем не такой, как на фотографиях, которые я видел в полку. Там он без усов и моложе.
— Да, усы его старят.
Бела Кун подошел к ним, угостил сигаретами. Друзья назвали себя.
— Вы где служили, товарищи?
Керечен перечислил.
Бела Кун выслушал, неожиданно улыбнулся:
— Много хорошего слышал я о вашем полке, товарищи! Рад, что могу лично выразить вам свое уважение. Вы уже погуляли по Москве? Здесь много интересного, стоит посмотреть. Развлекитесь немного, прежде чем ехать домой.
Дни в Москве пролетели быстро. Хорошо было гулять по столице революции, бродить среди свежей зелени парков, чувствовать себя свободными, как облако в небе. Их называли иностранными пролетариями. Даже милиционер приветствовал их широкой улыбкой, когда они предъявляли ему документы. Иностранцы, братья, пролетарии…
Они отправились в Кадетский корпус, в рощу на склоне холма. Отдыхали под густыми кронами деревьев, поглядывали на московских девушек.
На скамейке под цветущим душистым кустом сирени сидели две красивые девушки. В легких пестрых платьях они были похожи на бабочек.
— Сядем рядом, — шепнул Тамаш на ухо Керечену. — Поговорим с ними.
Керечен вежливо поклонился девушкам:
— Разрешите?
Девушки рассмеялись.
Слово за слово завязался разговор. Хорошо быть молодым! Цветет сирень, настроение чудесное! Не важно, какие слова произносятся; так выразительны шаловливые взгляды из-под густых мягких ресниц, играющая на губах улыбка, так прекрасны полные плечи, густые локоны — все то, что присуще молодости! И кто осудит двух собирающихся ехать на родину солдат за то, что не больше чем через час две пары целовались в укромных уголках парка!
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.