Двенадцать шагов. Книга 1 - [14]

       Но нет! Он шел. Он постоянно идёт вперед, навешивает очередную глупость на предыдущую.

       А ведь нужно было всего лишь вовремя остановиться…

       Алекс молчал. Долго смотрел перед собой. Потом спросил:

       — Что я должен сделать?

       — Человека, что лежит у входа, должно хватить, чтобы наполнить меня силой, — все так же мягко, будто говорил с ребенком, ответил бог. — Потом нужно будет ещё несколько. На твое усмотрение. Я знаю, ты добр к людям. Отдашь мне тех, кого не будет жалко.

       Будто с ребенком. Но Алекс — давно не ребенок. И да, на его руках уже много крови.

       — И как это сделать? — он снова покрутился вокруг себя, будто это помогло бы ему увидеть бога. — Как наполнить тебя силой?

       — Кинжал на алтаре, — ответил Артаг.

       Алекс вернулся к алтарю. Подхватил кинжал, подбросил, поймал, когда тот провернулся в воздухе. Правда, поймал не за рукоять, за лезвие — и тут же зашипел, выпустив из руки. На ладони остались две кровавые бороздки.

       То ли ему показалось, то ли Артаг тяжело вздохнул.

       "Ты еще не понял, с кем связался", — с мрачной гордостью подумал Алекс.

       Наклонился было за кинжалом, но вновь пошатнулся и схватился за камень, чтоб не упасть. Тот был уже не просто тёплым — горячим.

       Но Алекс держался.

       — Мне тут недавно сказали, — заговорил он, и теперь Артаг уже явно вздохнул — раздраженно.

       "А вот нечего было!" — подумал Алекс и продолжил:

       — Сказали, что когда я найду путь домой, то окажется, что дом изменился. Окажется, что мне туда не надо. Но я думаю, дело будет в другом. В том, что если убью этого человека, изменюсь я. Понял, нет? Это я не буду нужен дому. Видишь, какая дилемма? Если я вернусь так, как ты предлагаешь, возвращаться будет поздно. Хотя…

       Алекс прищурился, наблюдая за тем, как в нескольких шагах перед ним в плотном облаке взметнувшийся пыли вырисовывается фигура.

       Всё просто. Древняя гадость не материальна — её не убить. Чтобы материализовать, нужна жертва. Нужна кровь. Немного крови из порезанной ладони на алтарь — и может получиться. Конечно, крови мало, но какие у него еще были шансы?

       — Хотя, — продолжил Алекс, глядя в пустые глазницы почти соткавшегося из воздуха существа напротив. — Уже. Поздно.

       Упал на колено, схватил кинжал и метнул. Кинжал вошёл в плоть.

       Алекс подхватил меч, поднялся с шагом вперед и коротко ударил.

       Без красивого размаха, зато быстро и четко — прямо в сердце.

***

       Артаг успел только почувствовать боль — острую, резкую, почти невыносимую: за много веков, проведенных без формы, боль стала смутным воспоминанием, а потом и вовсе забылась. Может, потому он почти задохнулся от нее. И мир, только что ощутимый, твердый, настоящий — поплыл, растворяясь, словно он сам проваливался в одно из собственных сновидений.

       Он попытался удержаться за что-то, но держаться было не за что. Только безумно горящие зеленые глаза человека, стоящего напротив. Настолько чуждые, холодные и неотвратимые, что тоже, наверное, были уже частью сна. Это ему снился кто-то из давно забытых братьев, других древних богов — у человека не может быть таких глаз.

       Даже у такого, как этот.

       Так смотрит смерть.

***

       Ветер, ударивший порывом в лицо, взметнувший пыль, утих так же резко, как поднялся. Пыль осела.

       И пропал пряный аромат.

       Тело медленно завалилось к ногам Алекса и рассыпалось в прах, ударившись о каменные плиты. Он пнул ногой звякнувший рядом кинжал, побрёл, пошатываясь, к начавшему проявлять признаки жизни Рамору. Решительно подхватил того под локоть, резко вздёрнул на ноги, пробормотал:

       — Страж, подъём, — и потащил его, едва стоящего на ногах, к Року. Легонько пнул самого Рока.

       — Конь, подъём. Давайте, шевелитесь! На улицу, на свежий воздух.

       Вывалился в дверной проём вместе с Рамором, только здесь наконец отпустил его и медленно осел на крылечко — отдышаться.

       Рок, пошатываясь, прошел мимо, побрёл прочь, в кусты. Есть захотел, наверное. От пережитого стресса.

       Рамор удержался на ногах, оперся о ствол ближайшего дерева. С трудом ворочая языком, спросил:

       — Что… там… было?

       — Нет-нет-нет, — помотал головой Алекс, глубоко вдохнул, поднял на него недобрый взгляд. — Спрашивать буду я. Какого лешего ты здесь делал?

       — Чего какого? — растерялся Рамор.

       — Что ты забыл в храме? — продолжил напирать Алекс.

       — Да я... — Рамор наконец выдохнул, пришел в себя и искренне возмутился. — Я спас тебя!

       — Меня бы и конь спас! — рявкнул в ответ Алекс. — Я работаю один! Один! У меня нельзя путаться под ногами. Мне нельзя мешать. И я очень не люблю, когда за мной следят.

       — Ладно, — примирительно отмахнулся Рамор. — Прости… Ты пойми — ты не похож на человека, способного на то, что о тебе говорят. Я должен был перестраховаться.

       — Не похож? — прищурился Алекс. — Я там у вас только что бога зарезал, — и увидев, как расширяются глаза Рамора, быстро добавил. — Немного. Такие надолго не помирают.

       Достал из кармана печать, подбросил вверх так, чтоб она, взлетев по плавной дуге, упала в руку стражу. Тот рефлекторно поймал ее и только потом опустил на руку растерянный взгляд.