Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны - [22]

Генералы рейхсвера, группировавшиеся вокруг Бломберга, во время этого массового убийства делали общее с Гитлером дело. Они видели в руководителях штурмовых отрядов нежелательных конкурентов, особенно после того, как последние потребовали принять их в армию с сохранением командных должностей и чинов, которые они занимали в СА. Генералитет рейхсвера намеревался после введения всеобщей воинской повинности отстранить СА от участия в военных делах и лишить ее характера массовой военизированной организации. В крайнем случае генералы собирались использовать СА в качестве вспомогательной организации, подчиненной новому вермахту. На таких условиях они без возражений готовы были принести в жертву и нескольких видных деятелей из своей среды. Более того, после убийства 1200 человек 30 июня 1934 года президент Гинденбург направил Гитлеру благодарственную телеграмму, несмотря на то, что в числе убитых были его бывший ближайший сотрудник и канцлер генерал фон Шлейхер и его жена. Во имя вооружения и подготовки к войне тогда, как и сегодня, милитаристы, идеалом которых был и остается фельдмаршал в президентском кресле, всегда были готовы принять участие в любом позорном деле.

Таким образом, недовольство среди части сторонников нацистов и оппозиционные настроения определенных буржуазных кругов 30 июня были потоплены в крови, лишь бы добиться упрочений нацистского режима. Однако на первых порах это вызвало известное замешательство как внутри государственного аппарата, так и в нацистской партии, то есть внутри всего этого аппарата насилия и террора. Там, где места в этом аппарате занимали старые чиновники или нацисты из числа недовольных, события 30 июня вызвали настроения беспомощности и растерянности. Это, в свою очередь, привело к временному ослаблению террора против антифашистов. К тому же широкие массы внезапно обнаружили внутри гитлеровской диктатуры признаки кризиса. Но, несмотря на эту сравнительно благоприятную обстановку, поднять рабочие массы на борьбу за свержение нацистской диктатуры все же не удалось.

Весь аппарат воздействия на общественное мнение (пресса, радио и кино) полностью находился в руках нацистов. Это обстоятельство, как и возраставший террор, помешало борцам антифашистского подполья разобраться в политической обстановке и своевременно подготовиться к приближавшимся событиям. Во время событий 30 июня эта слабость дала себя знать. В подтверждение этого мне хотелось бы привести один пример из моего личного опыта подпольной работы в те дни. За несколько недель до описываемых событий в передовой статье в нелегальной газете "Классенгеверкшафт" я указывал на нарастающие явления кризиса в системе нацистской диктатуры. Но 30 июня я почувствовал, что мне очень трудно разобраться в происшедших событиях и дать им правильную оценку в тексте листовки, которую мы решили немедленно распространить. Только в последующие дни, после того как я раздобыл в газетном киоске два номера "Правды" с сообщением о речи П а пена в Марбурге, мне удалось более или менее правильно охарактеризовать эту кровавую резню как удар наиболее реакционных элементов финансового капитала и генералитета рейхсвера по недовольным сторонникам нацистской партии, а также как проявление противоречий в лагере буржуазии. Уже после того как листовка была напечатана, руководство Революционной профоппозиции прислало нам другой текст листовки, в которой события 30 июня расценивались как восстание штурмовиков. Разумеется, что такие в корне различные политические оценки предполагали и разные формы борьбы. Впрочем, вторая листовка не была напечатана.

Центральный Комитет Коммунистической партии Германии в своей резолюции от 1 августа 1934 года дал оценку экономического и политического развития Германии. Резолюция отмечала успехи, достигнутые партией в деле мобилизации трудящихся масс, несмотря на неслыханный террор. Особо отмечались успехи во время выборов 12 ноября 1933 года, во время выборов "доверенных лиц" в 1934 году, а также выступления, организованные на отдельных предприятиях. Далее в резолюции говорилось: "События 30 июня свидетельствуют о кризисе в гитлеровской партии и в режиме гитлеровской диктатуры. Но они показали также, что работа, проводимая до того времени Коммунистической партией Германии, оказалась недостаточной для того, чтобы, использовав благоприятную обстановку, организовать широкие массовые выступления против гитлеровской диктатуры. Особенно препятствует этому раскол в рабочем классе. Поэтому важнейшим уроком, который КПГ должна извлечь из событий 30 июня, является необходимость быстрейшего создания боевого единого фронта рабочего класса. Руководство компартии и особенно ее низовые организации должны проявить смелую инициативу в организации этой борьбы. Необходимо сконцентрировать основные силы партии в стратегически наиболее важных промышленных районах".

Резолюция требовала тщательно изучить изменения в обстановке, объективно вызванные экономическим и политическим развитием страны, и учитывать возрастающее стремление рабочего класса к единству. Единый фронт необходимо было выковать в борьбе против фашистского закона о труде и предусмотренного им невиданного доселе снижения заработной платы и ухудшения условий работы, а также в борьбе против Закона о применении рабочей силы, согласно которому рабочим запрещалось по своему усмотрению переходить с одного предприятия на другое. Для установления единства действий, говорилось в резолюции, необходимо привлекать не только рабочих-коммунистов и социал-демократов, но также и оппозиционные элементы из СА, гитлеровской молодежи, заводских организаций национал-социалистской партии и "трудового фронта". Далее в резолюции, как об этом уже было сказано выше, выдвигалось требование восстановления свободных профсоюзов. Резолюция с особой настойчивостью указывала всем членам партии на необходимость оказывать Коммунистическому союзу молодежи максимальную поддержку, чтобы добиться решительного перелома в работе среди трудящейся молодежи.