Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное - [19]

Рим богател. Небольшая воинствующая, хорошо организованная группа олигархов на века захватила власть над миром. Римское общество во времена Августа представляло крайне замкнутую структуру. Август питал презрение даже к греческой культуре, неизмеримо превосходящей римскую. Сохранение римской самобытности, препятствия другим народам в получении римского гражданства — вот кредо Августа. Итак, несколько миллионов человек властвуют над миром. В Рим стекаются огромные богатства. Август — сын финансиста, недаром трижды за период своего правления он проводил переписи. Их назначение было одно: фиксация имущества и упорядоченный сбор налогов. Каковы же были эти налоги?

По данным английского востоковеда Ф.С. Гранта, во времена Иисуса житель Иудеи отдавал на подати и дани 30–40 процентов своего дохода, не считая сумм, выжимаемых мытарями нелегально[24].

Август хорошо относился к иудеям и, надо полагать, взимал с них поборы не больше, чем с других провинций. Впрочем, по отношению к сегодняшнему уровню налогов многих государств эта цифра не кажется нереальной. Однако во многих государствах, чья независимость еще до недавнего времени была реальностью, сохранялась память о десятинах, которыми измерялись все подати. При отсутствии жесткой структуры управления, грандиозных проектов и строек в плане налогов языческий строй всегда превалирует над цивилизацией. Достаточно двух десятин налогов: одна — на поддержание армии и примитивного государственного устройства, вторая — традиционная церковная десятина.

Приобщение к цивилизации принесло миру, попавшему в орбиту империи, примерно двукратное увеличение размеров налогов. Разумеется, по отношению к отдельным провинциям схема допускала корректировки. Относительно небольшая часть Римской империи, а именно граждане Рима быстро богатели. Огромные суммы денег, стекавшиеся со всех краев империи и аккумулировавшиеся в Риме, так или иначе достигали даже плебса, вольноотпущенников и рабов.

Купаясь в роскоши, Рим был избирательно демократичен. Именно дифференцированный подход позволял ему извлекать максимальную пользу из каждой конкретной провинции. Испания поставляла серебро, Египет — пшеницу, Германия — солдат, Греция — культуру, Иудея — волнения и неприятности.

Германские солдаты, отличавшиеся ростом, физической силой и необычным вооружением, были желанны в элитных войсках не только римских правителей, служили они и в гвардии Ирода.

Особняком стояли Иудея и Греция. Иудеи, в силу живости своего характера, быстро заселяли самые отдаленные уголки империи. В отдельные периоды они составляли до одной седьмой части населения Рима. Если при виде грека римлянин, объятый пламенем национализма и следуя примеру Августа, слегка морщился, то при виде иудея его презрение и негодование были сверх всякой меры.

Основная масса иудеев составляла беднейшую часть населения империи. В сравнении с римлянами, чье имущественное положение столетиями укреплялось военной добычей, раздачей денег воинам, что практиковал еще Сулла, пришельцы из Иудеи не располагали практически ничем. Их одежда, своеобразная, иногда пестрая и яркая, отличала их от местного населения, а те из них, кто получил римское гражданство, изменили только свой внешний облик. Традиции же и обычаи оставались прежними. Никакими усилиями невозможно было оторвать иудеев от традиционного безделья по субботам, от товарищеских застолий и посещений синагог, к которым они привыкли. Их обычаи, которыми они, в отличие от других покоренных народов, совершенно не собирались поступиться, вызывали сильнейшее раздражение не только у римлян, но и у других народов, влившихся в состав империи. Те же галлы, германцы, даки, африканцы, попав в столицу, в большинстве своем быстро проникались могуществом Рима, но к иудеям это не относилось. Их национальное самосознание, сталкиваясь с национализмом римлян, всегда одерживало победу.

Склонность иудеев к интеллектуальной деятельности и отсутствие у них преклонения перед авторитетами доставляли римлянам массу неприятностей. Еще Цицерону пришлось вступить в спор с неким иудейским вольноотпущенником, норовившим на равных выступать с ним в суде. Сообщения из Иудеи, все время будоражившей обстановку на восточных границах империи, также доставляли мало удовольствия. Египет, Сирия, Палестина, сохранявшие верность Риму и при случае выражавшие свою лояльность тем, что преследовали иудеев, быстро занимавших ключевые посты в экономике провинций, внимательно следили за ходом их борьбы с Римом. А чем черт не шутит? Ирод, жестко и умело правивший Иудеей, был для Рима просто удачей, которые не часто улыбались Августу. Но он уже умер. Через несколько дней после смерти грозного и великого правителя в Иудее вспыхнули волнения, закончившиеся гибелью нескольких тысяч человек.

Презрение римлян к иудеям набирало силу. Они ведь были правителями мира. Далматы, сирийцы, галлы, германцы быстро отказались от своих верований и стали добропорядочными гражданами империи, пусть и второго сорта. Иудеи же мало того, что абсолютно не воспринимали величие Рима и в сравнении с другими провинциями давали ему очень мало, еще и добивались неслыханных привилегий. Часть заработанных в Риме денег они отчисляли на свой храм, и эти средства покидали Рим. Кроме того, никто из покоренных народов не позволял себе с таким размахом и роскошью строить новые города, как это делал Ирод. У этой проблемы была и обратная сторона. Мало того, что иудеи свято придерживались своей веры, во многих городах и провинциях империи появлялись люди различного имущественного положения — от голытьбы до царей, которые переходили в иудаизм, что также было для римлян странно и неприятно.