Две строки до востребования - [6]
— Хватит! Язык заболел. — Гринька сдул со стола нападавшую шелуху и принялся собирать разбросанные карты в колоду. — На интерес не побоитесь? — Хитро прищурившись, он одного за другим оглядел приятелей.
— А на сколько? — Симка даже перестал жевать.
— Да хоть на рубль. А можно и на два.
Симка расстроился, выплюнул недожеванное вкусное семечко.
— Ого. Два рубля.
— А тебе, Калач, все с копейками бы мараться! Мелкота! Зелень! — Гринька, не успев перетасовать пухлую колоду карт, бросил ее на стол. — С вами тут с тоски помрешь!
Косте сделалось обидно за Симку. Чего Гринька налетел на него? Будто не знает, что такие деньги Симке и во сне не снились. Отец у него слепой, лишь пенсию получает, а кроме Симки — еще сестра его, в восьмом учится. Костя уже хотел вступиться за Симку, но тот в эту самую секунду сунул руку в карман и сказал:
— А если не деньгами?
— Что у тебя там? — деловито осведомился Гринька.
— А вот! — Симка вытащил перочинный нож. — Два лезвия, шило, пилочка. В сквере нашел.
Гринька нож рассматривать не стал. Придвинул к столу для всех стулья и начал раздавать карты.
— Значит, договорились — играем не на доллары, а на вещи. Вот как ножик его. До трех «дураков». Каждый за себя…
Спустя полчаса для Кости и Леньки Криворучко сложилась угрожающая ситуация — по два раза остались «в дураках». Один раз остался и Симка. Впрочем, у него было прекрасное настроение: козырная карта шла ему косяком. А Гриньку вроде и судьба хорошей картой не баловала, но играл он артистически. Смотреть было приятно. Почти из любого положения выходил сухим. Ну, кажется, все, зашился — кучу шестерок и семерок примет. Ан нет, глаза в пустоту уставит, губами пошевелит и… покроет такой картой, на которую и ответить нечем. Все тонкости знал Гринька. Потому и был сейчас главным претендентом на выигрыш.
Костя в шестой раз собрал колоду и принялся раздавать по кругу. Выложив напоказ козырного короля, он заглянул в свои карты и побледнел: лишь крестовая шестерка еще вселяла какую-то слабую надежду. Но известно: шестерка и есть шестерка. Даже и козырная. Не успел Симка и десятка семечек разгрызть, как все было кончено: Костю в третий раз объявили «дураком».
Гринька отобрал у раздосадованного Кости карты и, словно камень, утвердил на них свой круглый увесистый, в грязноватых разводах кулак.
— Ну, чем расплачиваться будешь?
Костя заморгал длинными ресницами (так жалко стало себя — хоть заплачь). Но плакать он, разумеется, не собирался. Ха, плакать! Да он скорей бы палец дал себе отрубить, чем на виду у всех выдавить хоть одну слезу.
— Расплачусь, не волнуйся, — задушив в себе жалость, небрежно заверил он.
— Смотри, надувным шариком или открыточкой не отделаешься.
— Слышал! — оборвал Костя.
— Ну, слышал, и хорошо, — кивнул Гринька и все же не упустил случая уточнить: — Чтоб не дешевле рубля вещь. И не тяни. Завтра отдашь. — Посчитав, что с Костей все улажено, Гринька взглянул на будильник и озорно улыбнулся — темно-зеленые глаза его сузились. — А хотите по-быстрому, до первого «дурачка»?
— Опять на интерес? — спросил Костя, тотчас подумавший, что может отыграться. Он все еще не мог сообразить, какую же свою вещь отдаст завтра Гриньке.
— На рюмку чернил.
— Как это? — не понял Симка.
— Чего проще: нальем «дурачку» рюмку чернил, и он тяпнет за наше здоровье.
— А… чернила не вредные? Не умрешь от них? — Симка во всем любил ясность.
— Чокнутый! Да я хоть стакан дерну! Бритву же на ваших глазах съел, а чернила ерунда! — Гринька приготовился сдавать карты. — Согласны?
Вряд ли кого радовала перспектива проглотить рюмку чернил, но как было отказаться?
— Сдавай! — вспомнив, что ему все время шла сильная карта, сказал Симка.
Однако ничего вечного не бывает. Валила Симке Калачу козырная карта, да только не в этот раз. Через несколько минут Гринька достал из шкафа пузырек с чернилами, без колебаний наполнил рюмку фиолетовой жидкостью и поставил ее перед Симкой:
— Дернешь и семечками закусишь!
Чуть ли не целую минуту несчастный Симка смотрел на рюмку, не решаясь прикоснуться к ней. На его лице был такой ужас, что жалостливый Костя не выдержал:
— Может, отменим наказание? Что-нибудь другое придумаем… Пусть кукарекает и три раза вокруг стола на коленках проскачет.
— А этого не хочешь! — Гринька сунул Косте под нос выразительную комбинацию из трех пальцев. — Кукареку! Договаривались на чернила. Значит, должен пить! Дурак я, что ли, рюмку пачкал!
Симка дрожащей рукой поднял рюмку, брезгливо понюхал ее, вздохнул и, закрыв глаза, опрокинул в рот. Потом он невероятно сморщил лицо и кинулся к умывальнику.
Симка долго и шумно плевался, набирал в рот воды и снова неистово выплевывал ее. Гринька сначала смеялся. Но во второй раз взглянув на часы, обозлился:
— Хватит! Расплевался! Вся раковина синяя. И вообще, кончай. Мне уходить пора.
Симка растерянно посмотрел в зеркало, висевшее над раковиной, — губы фиолетовые и рубаха в синих пятнах. Забрызгал.
— Что теперь дома скажу?
— Ах, как страшно! — поморщился Гринька. — Сестре кулак покажешь, а отец все равно ничего не увидит… Давайте, орлы, вытряхивайтесь. И так засиделся с вами.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
Книга рассказывает о том, как важно не быть слишком «послушным», как распознать настоящих и ложных друзей.
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.