Двадцать великих открытий в детской психологии - [41]

А теперь ответьте на вопрос: почему человек с внешностью Святого Николаса привлек ваше внимание? И почему вы, скорее всего, смотрели бы на него дольше, чем на человека с обычной внешностью? Потому что вы узнали в человеке в красной бархатной шубе Санта Клауса? Или потому что его одежда и борода выглядели необычно? Если объяснить ваше поведение с позиций Байержо, получилось бы, что человек привлек ваше внимание именно потому, что, на ваш взгляд, выглядел как Санта Клаус. Но если использовать более экономичное (то есть более простое) объяснение, получилось бы, что вы обратили внимание на этого человека именно из-за одежды и бороды. Почему это объяснение оказывается более простым? Да потому что люди, представления не имеющие о Санта Клаусе, все-таки смотрели бы на этого человека с любопытством из-за одного его внешнего облика. Знать, кто такой Санта Клаус, значит, обладать дополнительным уровнем знания, следовательно, это объяснение будет более сложным.

Вернемся к эксперименту Шиллинга. Исследователь полагал, что дети трех с половиной месяцев, принимавшие участие в опытах Байержо, уделяли больше внимания стадии невозможного, чем стадии возможного, не из-за невозможности происходящего, а именно из-за того, что экран поворачивался на 180°. Из описания эксперимента вы помните, что Байержо сначала показывала всем детям, как экран поворачивался на 180° без коробки, и показывала это раньше, чем появлялась коробка. Хотя первая стадия позволяла детям достаточно хорошо ознакомиться с движением экрана на 180°, они, возможно, все же не успевали полностью обработать информацию. Шиллинг утверждал, что ребенок, не успевший полностью что-то рассмотреть, захочет еще раз посмотреть на это, когда ему представится такой шанс — возможно, так он сумеет получить об этом предмете или явлении более полное представление. Однако если ребенок с первого раза достаточно хорошо с ним ознакомился, ему бол? ше не понадобится на него смотреть, чтобы закончить обработку информации. По мнению Шиллинга, дети в эксперименте Байержо дольше смотрели на экран в ходе стадии невозможного не потому, что понимали невозможность происходящего, а потому, что не успели полностью обработать информацию о повороте экрана на 180° в ходе стадии ознакомления. Стадия невозможного, когда экран снова поворачивался на 180°, позволяла им получить недостающую информацию, и именно поэтому они дольше смотрели на экран.

Чтобы проверить это предположение, Шиллинг в точности повторил эксперимент Байержо, с той только разницей, что он варьировал количество поворотов, за которыми наблюдали дети в ходе стадии ознакомления. У Байержо дети смотрели на экран, пока не теряли к этому интерес и не начинали бросать взо- ры по сторонам, поэтому количество поворотов экрана, которые они видели, каждый раз менялось. Однако Шиллинг уделил точному количеству поворотов, увиденных детьми, гораздо больше внимания. В ходе его эксперимента половине детей показали, как экран повернулся на 180°, только шесть раз, а другой половине — двенадцать раз. Результаты такого опыта также представляли собой немалый интерес. Только те дети, у которых стадия ознакомления оказалась короткой, действительно дольше смотрели на экран в ходе стадии невозможного, когда экран также поворачивался на 180°, но проходил «сквозь» деревянную коробку, тогда как детей, у которых стадия ознакомления была долгой, больше заинтересовала стадия возможного! Шиллинг заявил, что дети, смотревшие на поворот экрана на 180° двенадцать раз, полностью обработали полученную информацию и хотели посмотреть на что-нибудь новенькое, следовательно, стадия возможного, когда экран поворачивался на 112°, заинтересовала их больше. В отличие от них, дети, смотревшие на поворот экрана на 180° только шесть раз, обработали информацию не полностью, и поэтому предпочли стадию невозможного, так-как она позволяла им понаблюдать еще и получить недостающую информацию.

Если Шиллинг прав, справедливость выводов Байержо относительно того, что дети трех с половиной месяцев воспринимают постоянство предметов, оказывается под вопросом, полученные данные обусловлены исключительно особенностями ее методики, а внимание детей к стадии невозможного зависит не от восприятия постоянства предметов, а от того, на сколько градусов поворачивается экран. Может, это еще один вариант притчи про Давида и Голиафа, только в роли Голиафа теперь выступает Байержо?

Однако Байержо вовсе не спешит сдать позиции. В статье, опубликованной в том же номере журнала, что и статья Шиллинга, Байержо успешно защищает свою точку зрения, указывая на ряд слабых мест в «копировании» Шиллинга. Во-первых, отмечает она, в ее эксперименте у детей была возможность потрогать коробку и поиграть с ней до начала опыта. В эксперименте Шиллинга этого не было. Одного этого факта было бы достаточно, чтобы объяснить разницу результатов. Возможно, из-за этого отличия дети, занятые в эксперименте Шиллинга, не поняли, что коробка была твердым предметом, обладающим длиной, шириной и высотой, и что она вполне могла помешать движению экрана. Однако в опыте Шиллинга были и другие несовпадения. У Байержо на коробке был нарисован клоун, у Шил- Анита — нет. Кроме того, коробка Байержо была больше. Эти два момента могли способствовать тому, что дети проявили больше интереса к коробке Байержо, чем к коробке Шиллинга, что могло бы в первом случае помочь им понять, что экран не может пройти сквозь коробку. В итоге всех этих несовпадений между двумя исследованиями оказалось достаточно, чтобы поставить под сомнение возражения Шиллинга.