Двадцать минут на Манхэттене - [43]
Решение проблемы не требует разработки ракетных технологий. Оставляя в стороне как маловероятную возможность масштабных общественных изменений, которые уменьшили бы количество хлама, производимого нашей безумной одноразовой культурой, следует немедленно создать промежуточные места для мусора. В Вене мы выбрасывали мусор в несколько больших пластиковых контейнеров, стоящих в конце каждого блока и занимающих пространство, эквивалентное паре парковочных мест. Контейнеры подразделяются на те, что предназначены для органических отходов, для прозрачного и цветного стекла, для металла, для пластика и для бумаги. Жители тщательно разбирают свой мусор, и мусоровоз, оборудованный автоматической системой переворачивания и опустошения контейнеров, регулярно приезжает, чтобы обслужить этот маленький склад. А сами контейнеры не то чтобы прекрасны, но не оскорбляют квартальный пейзаж.
Эта система, разумная и минималистичная, похоже, превосходит воображение и возможности большинства американских городов. На озелененной полосе Уэверли-плейс, воображал я, эту схему можно еще улучшить, приделав к корзинам закрывающиеся крышки, или даже пойти еще дальше, предложив более амбициозное техническое решение: упрятать весь набор мусороприемников под землю. Фантазию эту можно распространить еще дальше, присовокупив гораздо более сложные задачи: сбор утилизуемых или пригодных к повторному использованию элементов, починка и перепродажа мебели (что-то вроде этого регулярно устраивается в Японии), переработка органических отходов на компост для местных нужд и т. д.
Если рассматривать озеленение как единую систему (поскольку оно занимает улицу за улицей), его можно также использовать для создания городских садов, для хранения садового и прочего инвентаря, для небольших детских площадок, скамеек, шахматных столиков, ясельных групп и общественных «пятачков», найти им множество других применений. Еще благодаря подобной системе может запуститься механизм полной «муниципализации» существующих тротуаров и встраивания их в большую систему общественного пешеходного пространства, находящегося в общественном пользовании. Это ведь нелепо и ненормально – мы с легкостью тратим бессчетные миллиарды на создание и эксплуатацию проезжей части наших улиц, но оставляем ремонт и содержание наших тротуаров – и всю ту важнейшую конструкцию, которая благодаря им поддерживается, – на милость частных домовладельцев, которые не проявляют особенного рвения в исполнении этой наиважнейшей обязанности, а то, что зоны ответственности раздроблены на мелкие участки, приводит к тому, что тротуары ремонтируются неровно, без единого плана.
Разделение пространства между автомобилями и пешеходами – это не библейская заповедь; нигде не сказано, что автомобилям полагается втрое больше места, чем пешеходам. Из четырех автомобильных полос две отведены под парковку. В нашем блоке, как и в большинстве блоков Нью-Йорка, нет паркоматов, действует принцип «кто первый приехал, тот и встал». На самом деле в моем блоке город отдает половину общественного пространства под хранение частных машин – числом до сорока, когда все места заняты. Использование общественного пространства – самой ценной недвижимости на планете – в личных корыстных целях – для хранения наименее эффективных и наиболее опасных средств передвижения в городе – входит в фундаментальное противоречие с реальными потребностями и привычками жителей Нью-Йорка, большинство из которых автомобилей не имеют.
Вашингтон-сквер
Свернув налево[66] и пройдя до конца блока, я попадаю на Вашингтон-сквер. Самое приметное сооружение этой площади – знаменитая триумфальная арка, спроектированная фирмой «Макким, Мид и Уайт» и водруженная здесь в ознаменование столетней годовщины со дня инаугурации Джорджа Вашингтона. В 1917 году Марсель Дюшан и Джон Слоан вскарабкались на ее вершину и салютом из игрушечных пистолетов провозгласили независимость «Республики Гринвич-Виллидж».
Вашингтон-сквер – наш районный парк. Помимо прочего, он служит центром нью-йоркской молодежной культуры, местом встреч подростков, музыкантов, мимов и пушеров. Обрамленный со всех сторон корпусами Нью-Йоркского университета, вперемешку с жилыми зданиями, церквями и внушительной шеренгой домов в «федералистском» стиле рубежа XVIII–XIX веков, он также де-факто выступает университетским внутренним двором. В то время как по периметру его оббегают любители бега трусцой, в середине тусят наркоманы и бомжи, многие из которых ждут бесплатных обедов из близлежащих церквей. Один угол принадлежит шахматистам, их столики с набором фигур и часами застыли в предвкушении нового Бобби Фишера.
Ближе к центру парка размещается собачья площадка (недавно разделившаяся на две части – для больших и маленьких собак) – место социализации и собак, и их владельцев. На южной стороне пара странных, специально выделанных бугров отданы во владение скейтбордистам. В ясные дни две элегантные огороженные детские площадки быстро наполняются малышами и их сопровождающими. Летом газоны сквера наполняются загорающими «солнцепоклонниками». Обширный круглый фонтан в центре площади (вода в котором появляется лишь спорадически) представляет площадку для разнообразных выступлений, как художественных, так и политических. Студенты-кинематографисты NYU постоянно здесь что-то репетируют и снимают на принадлежащие университету камеры Super 8. Рядом продают претцели и кныши. Неторопливо проходят полицейские. Здесь же – один из немногих общественных туалетов на много миль вокруг.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.