Два уха и хвост - [28]

Ее глаза, что в глубине великий страх таят, 

Затягивают, словно в омут, мой случайный взгляд. 

И, посчитав, что я не данной клятвы не нарушу, 

Она вручает мне свою скукоженную душу.

Исключительно, чтоб посмеяться.

Но это не смешно.

Похоже, не вышло, однако плевать. Двести страниц мне нужно заполнить не закопченным Клоделем и не винегретом из Валери, черт возьми!

Ну да ладно, тут у нас дама начинает колоться. Я подгоняю. Давай настраивай свои мозги, не растекайся. Пошло-поехало. Тебе никогда не застопорить процесс, если я возьмусь газовать.

Да, она в курсе дела в ГДБ. Прэнс там был головой. Это он все скомбинировал. Превосходный организатор. Составил план, собрал команду. Немногочисленную, всего лишь пять человек: Прэнс, Педро, Коротышка Дзан, Когтистый, известный полиции угол, получивший кличку за ногти, как у китайского мандарина, длиной не менее пяти сантиметров, помогающие ему при вскрытии запоров. Своего рода природный инвентарь. И чтобы заполнить комплект, Благочестивый Робер, бывший семинарист, сбросивший рясу. Она мне его описывает. Ничего общего с парнем в пеньюаре из клуба Аполлон.

Дело они провернули без проблем, после тщательной подготовки. Каждый на своем месте, один за всех и все за одного. Прэнс вскоре поделил золото и банкноты, найденные в сейфах. Прочее, все прочее, переправил торговцу, сбывающему краденное, с которым они законтачили еще до налета. Он был очень осмотрительным, Флавий. Он не хотел рисковать, оставляя какую-либо драгоценность, купчую крепость или иную ценность. Он убедил в том и своих скаутов. Так что передал все это с общего согласия.

— Кому? — спрашиваю я.

Мари-Анна поднимает на меня прекрасные повлажневшие глаза.

— Памятью моего мужчины клянусь, что не знаю. Мне знакомы его подельники, потому что они собирались здесь, но мне ничего не известно о барыге.

— Чего хотел Педро, только что?

— Просто заезжал спросить, когда подгонят бабки за хабар.

По выражению я понимаю, что очаровательница на самом деле плоть от плоти преступного мира, постоянная спутница господ воров, живущих своей более или менее маргинальной жизнью.

— Хорошо, теперь мне нужны координаты залегания Когтистого и Благочестивого Робера, с остальными все в ажуре, они под приглядом…

— Я могу вам дать только телефоны, у Флавия они записаны.

— Этого будет достаточно, — уверяю я.

Мари-Анна встает и идет к полке с аппаратом; поднимает его и показывает мне полоски бумаги, прилепленные к изнанке подставки. Аккуратно отрывает их и наклеивает на листок блокнота.

— Вот, все здесь.

— Спасибо.

Мы покидаем ее, порекомендовав никому не открывать; когда сами вернемся, то стукнем в дверь шесть раз после трех звонков, о’кей?

* * *

— Звонили Люретт и Лефанже, — сообщает Матиас. — Самое забавное, что они вместе, поскольку их клиенты, соответственно Педро и Жокей, устроили встречу в одном ресторане в Тернах; они завтракают в компании двух типов, один из которых подходит под описание того субчика, что сопровождал Педро в Бар Трески.

— Это чересчур прекрасно, чтобы быть правдой! — восклицаю я. — Вся банда в одной куче, похоже на сон! Ладно, свяжись с нашими парнями, скажи им, будем брать всех, пусть держатся наготове.

Берю начинает облизываться, как хороший охотничий пес, увидевший, что хозяин снимает ружье с крюка.

— Во что ты собираешься их засунуть? — беспокоится Избыточный.

— Ты о чем?

— Не повезет же каждый своего в одиночку. Они не овцы, нужны еще руки для присмотра.

— О’кей, распоряжусь, чтобы направили фургончик к кабаку.

Звоню директору Фараонии по поводу транспорта для работы.

Он в полуобморочном состоянии, уже посреди Рубикона.

— Сан-Антонио, дорогой друг, явите милость, придите на помощь, эти проклятые американцы, дерьма куски, насели на меня и угрожают всеми мыслимыми бедами! Они желают, чтобы им вернули чемоданчик любой ценой и немедленно.

— Всему свое время, не доставайте меня. Если будут сильно скандалить, посылайте их в обратный зад, скажите, что, в конце концов, им следовало всего лишь не позволять обворовывать себя, как мальчиков из церковного хора, у которых увела общий бумажник вокзальная шлюха!

— Но дело движется?

— Двумя ногами сразу, милейший!

— Вы рассчитываете добиться результата вскоре?

— Даже раньше, спите спокойно!

Я кладу трубку.

— В путь, Толстый. Твой инвентарь при тебе?

Ощупывая свои многоэтажные карманы, он проводит предстартовую проверку mezza-voce[16] и успокаивает меня длинным и сложным сотрясанием щек, имитирующим шум, производимый утками при обшаривании тины.

— Тогда по машинам!

— Эй! Не так быстро, господа! Не так быстро! — восклицает Ахилл, выходя из студии, куда наведывался к своей залежавшейся дульсинее для подавления повторного восстания в штанах. — Не так быстро господа: я тоже иду!

Замечательно. Если г-н Тревиль желает присоединиться к своим мушкетерам, нельзя, чтобы он от этого испытывал какие-то неудобства.

* * *

Издалека можно подумать, что Лефанже ловит форель на течении. Именно с таким видом он стоит, приклеившись плечом к стене, неотрывный взгляд через окно устремлен внутрь кабака. Я представляю его некоей терпеливой ивой, более или менее плакучей, наблюдающей за игрой тайменя в прозрачной воде.