Два Парижа - [139]

Такую статистику должна была бы собирать комиссия строго беспартийная, а еще лучше, состоящая из представителей различных партий, которые бы друг друга взаимно контролировали. Несомненно, ведь, что проводи ту же анкету монархический или социалистический орган – результаты были бы совсем иные, чем у «Посева».

В создавшемся положении полагаем, что материал, собранный «Посевом», может послужить лишь для сравнительной оценки настроений членов, так называемого Национально-Трудового союза (солидаристы), каковые вряд ли могут составлять больше 10 % эмиграции. Тем не менее, и эта статистика весьма любопытна.

Из общего числа читателей «Посева», ответивших на вопрос об их политических убеждениях, оказалось 7,8 % сторонников самодержавной монархии и 30,7 % сторонников монархии конституционной; 12,55 % – по характеристике журнала «непредрешенцы, которые не имеют ничего против монархии».

Согласно этой оценке, надо считать, что общее число монархистов разных оттенков среди солидаристов близко к 50 %. Нельзя этому не порадоваться, но тогда непонятно, почему и зачем все печатные органы НТС ведут резкую полемику с монархистами и борются против них с энергией, от коей без сомнения больше всего выигрывают большевики? Половина членов Национально-Трудового союза, могла бы и должна бы была добиться перемены подобного курса и сближения с монархическими группировками! Скажем от себя, что это был бы в то же время: наиболее нормальный путь: блок с социалистами для НТС явно невозможен, а монархисты представляют собою в русском зарубежье слишком серьезную ему, чтобы с ними можно было не считаться.

Пора бы массе солидаристов призвать к порядку небольшую кучку членов, которые – как мы ясно видим из приведенной статистики – от имени партии в целом, ведут политику несогласную с мнением ее широких слоев.

Весьма значительный интерес представляют и другие цифры, собранные «Посевом». Наибольший процент республиканцев падает, оказывается, на лиц в возрасте от 30 до 45 лет (57 %) и лиц, имеющих среднее образование (47,5 %). Пожилые люди из Советского Союза дают 38 % монархистов, среди молодежи оттуда; же – 32,4 %, среди молодежи, не жившей под советской властью, – 46,5 %. Лица с низшим образованием дают 42,7 % сторонников монархии, с высшим – 40 %.

Итак, если строить гипотезы по данной статистике, можно сказать следующее: за монархию среди русских стоят люди с низшим образованием (то есть подавляющее большинство русского народа, широкие массы крестьян и рабочих) и интеллигенция (мозг нации). За республику – люди, оторвавшиеся от народа и не поднявшиеся до интеллигенции, естественно, легче всего поддающиеся всякого рода пропаганде.

За монархию стоит большинство людей пожилого возраста, на опыте знающих, что такое монархия, и весьма высокий процент молодежи из старой и новой эмиграции – деятели завтрашнего, да уже и сегодняшнего дня. За республику – поколение, воспитание которого больше всего пострадало от революции, и которое не имеет опоры ни в отцах, ни в детях. Оно еще может действовать, но смены себе уже не найдет. Будущее и прошлое смыкаются на монархии: прошлое ей принадлежало и будущее за нею!

Если такова статистика среди читателей «Посева», то есть все основания думать, что по всей эмиграции она дала бы еще более отрадные для монархического движения результаты. Хорошо бы найти способ провести такого рода анкету действительно широко и действительно беспристрастно! Но и данные «Посева» нельзя расценивать иначе, как констатацию силы и мощи монархического движения, тем более ценную, что она исходит от его врагов и противников.

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 27 ноября 1948 г, № 6, с. 7

Русская пресса во Франции

Нигде, пожалуй, русская эмиграция не находится в столь скверном моральном состоянии, как во Франции, где длительная и упорная работа темных сил по ее разложению привела, нельзя отрицать, к серьезным успехам. И если отделение от русской эмиграции советских патриотов и дало на краткий период известное оздоровление атмосферы, то те же самые закулисные силы с еще большей энергией вновь прилагают все усилия к деморализации и нейтрализации русских антибольшевистских кадров во Франции.

В дальнейшем мы осветим подробнее этот процесс, настоящую же статью посвятим специальному, немаловажному, вопросу о русской прессе во Франции.

Историю русской печати в послевоенное время можно разделить на три периода. В начале выходили только советские газеты «Русские новости» и «Советский патриот» (первая благополучно существует и поныне, вторая была закрыта по распоряжению французского правительства). Затем стал выходить «Свободный голос» С. П. Мельгунова. Это было большим событием в жизни русской эмиграции во Франции. Журнал с жадностью рвали из рук. С. П. Мельгунов, народный социалист по своим убеждениям, в тот момент занял умную и удачную позицию – широкого фронта против большевиков. И, несмотря на то, что журнал встречал массу препятствий на своем пути – от недостатка средств, до запрещений со стороны правительства и отказа типографий, под давлением большевиков, его печатать – он в течение нескольких месяцев достиг большой популярности. Однако, очень скоро журнал стал терять свое лицо и постепенно превратился в партийный орган даже не народных социалистов, а воинствующих меньшевиков. На страницах «Свободного голоса» запестрели статьи товарищей Далина