Два Парижа - [128]

Итак, следствие пока что в тупике. Если бы преступником оказался кто-либо из слуг, это было бы приятнее для всех. Но, по-видимому, это семейная драма, одна из тех, где мотивы – обиды, ревность, неразделенная страсть, застарелая ненависть, – глубоко скрыты от постороннего глаза.

Профессор Саразен когда-то развелся с женой, матерью Катрины, и женился во второй раз на молодой француженке. У них нет детей, но у Катрины и Пьера д’Эспина есть, кроме Николя, второй ребенок, младшая дочь, двухмесячная Эммануэла. Семья, таким образом, не вполне едина.

Каковы отношения внутри нее? Между второй женой Саразена и его дочерью? Между самим Саразеном и его зятем? Между этим последним женой его тестя? Все эти вопросы, может быть, вовсе не нужно выносить в публику и громогласно обсуждать в печати; но следователь вероятно ими занимается, и можно предположить, что именно в них он и найдет ключ к разрешению загадки преступления.

«Новое русское слово» (Нью-Йорк), 13 октября 1959, № 17039, с. 2

Процесс Жакку

Недавно закончившийся в Женеве процесс в течении нескольких недель приковывал к себе внимание всей европейской печати.

Приговор вынесен, но загадка осталась. То, что она осталась и в уме присяжных, видно из их половинчатого компромиссного решения: 7 лет заключения. За убийство это, конечно, слишком мало, тем боле для нераскаявшегося, не признавшегося в своей вине злодея. Для невиновного это непомерно жестоко и несправедливо, и еще тем более, что Жакку сейчас человек больной и совершенно сломленный всем перенесенным.

Убил ли он в самом деле Шарля Цумбаха?

Читатели «Нового Русского Слова» знают уже суть процесса. Вот она еще раз, в кратких словах. Из скромной буржуазной семьи, Жакку способностями и упорством поднялся на самые верхи женевского общества, стал одним из самых знаменитых адвокатов Швейцарии, видным политическим деятелем… Но к сорока годам его охватывает чувство одиночества и бессмысленности жизни, и он с тоской оглядывается вокруг себя.

Он женился молодым, по любви. Жена родила ему троих детей: теперь они уже взрослые. Но в своем честолюбии, в неуемной жажде успеха, работая по 18 часов в сутки, проводя ночи без сна над бумагами, он потерял всякую живую связь с семьей, стал ей чужим. Уже давно свое свободное время он проводит на собраниях разных комитетов, на заседаниях литературного общества, где он один из самых деятельных членов.

В таком настроении он появляется однажды на банкете женевского радио (и здесь Жакку член руководящего комитета), и оказывается случайным соседом 27-летней секретарши, работающей в этом радиоцентре, Линды Бо. Линда очарована новым знакомством: человек с таким положением, с таким умом, с таким воспитанием!

Быстро завязывается роман, и длится 8 лет. Но это не совсем банальная связь. Жакку одержим желанием поднять Линду до себя. Более 500 писем (часть была оглашена на суде), где он столько же говорит о литературе, об искусстве, сколько о любви. А о любви и он, и Линда говорят на десятках страниц сряду… даже слишком много говорят, можно подумать.

Почему любовь заводит их в тупик? Жакку мог разойтись с женой: та не возражала. Он мог бы жениться на Линде. Но похоже, что он не решался, и даже, что Линда не слишком к этому стремилась. Однако, после семи-восьми лет, когда ей уже исполнилось 35 лет, она не устала от двусмысленности своего положения, от гамлетовских колебаний своего возлюбленного, быть может и от его учительского тона, и связь между ними сошла на нет, хотя они продолжали видеться и говорить.

Похоже, что у Жакку не только ревность, а искреннее негодование вызвало появление у Линды новых любовников. В письмах он с подлинным отчаянием говорит о ее «падении», убеждает ее выйти замуж. Первым появляется некто Андрэ Цумбах, техник на женевском радио; лет на 10 моложе Линды Бо, и к тому же обрученный с другой девушкой, на которой он впоследствии и женился.

Жакку ведет себя нелепо и смешно. Он устраивает себе встречу с молодым человеком и начинает уговаривать того жениться на Линде. Тот цинично отвечает: «Вы же сами этого не сделали, что же вы мне советуете?» Тогда Жакку посылает Цумбаху фотографии раздетой Линды и анонимные письма о ней, рисующие ее в неприглядном виде…

Но после всего этого проходит еще больше года. У Линды новый роман, Жакку отказался от мысли о разводе и как будто помирился со своей, всегда его любившей женой. Цумбах перестал и вспоминать всю эту историю.

И вдруг… Около полуночи на виллу Цумбахов под Женевой (Андрэ Цумбах в это время был на работе, на радиостанции) врывается какое-то остервенелое, полубезумное чудовище. Этот одержимый и натыкается на старика Шарля Цумбаха, отца Андрэ, выпускает в него пять пуль из револьвера, затем наносит ему еще семь ран ножом… с такой силой, что лезвие проходит в тело насквозь и выходит через спину… На шум прибегает жена жертвы: убийца стреляет в нее и ранит, потом выскакивает на улицу, садится на велосипед и стремглав исчезает в ночи.

Был ли это Жакку? Присяжные считают, что это был он. Он не сознался. Косвенных улик против него много, но всё не без двусмысленности. Можно только с уверенностью сказать, что он никогда бы не был осужден, если бы не две вещи: одна – его болезненная ревность, анонимные письма, сцены с Линдой и с Андрэ Цумбахом; другая – его гордый, неуступчивый характер, которым он за свою карьеру нажил себе массу врагов среди влиятельных лиц Женевы. Если встать на ту точку зрения, что преступник был именно Жакку, мы упираемся в массу загадок и противоречий. Попробуем их перечислить, приводя и соответствующие возражения, и объяснения.