Два брата - [20]

– Полагаю, надоело тебе церковное долбить. Вот «Ведомости», читай да поучайся.

Первая русская газета «Ведомости» стала выходить со 2 января 1703 года примерно раз в девять-десять дней.

При отце Петра, Алексее Михайловиче, выдержки из иностранных газет переводились и переписывались под названием «Куранты», и их читал царь и немногие его приближенные. Содержание «Курантов» составляло государственную тайну, и за разглашение ее полагалась суровая кара. Теперь наступило иное время. «Ведомости» продавались всем желающим по алтыну за номер. Правда, желающих находилось немного.

Вечером в доме Марковых собрались люди. Аграфена в порыве материнской гордости рассказала соседям, что ее сынок Егорушка принес от учителя грамотки, в которых прописано обо всем, что делается на свете.

Гости сидели по лавкам. Ближе всех к Егорке устроились Ванюшка с отцом. Ванюшка Ракитин с явной завистью смотрел на худощавое, длинное лицо приятеля, который приглядывался у жировика к мелкому славянскому шрифту. Острые скулы Егорки порозовели от волнения и тайной гордости; он нервно шевелил пальцами, дожидаясь, пока стихнет говор собравшихся.

Номера газеты имели трехмесячную давность. Но слушатели были невзыскательны. Они привыкли получать вести с большим опозданием от странников, которых много скиталось по Руси.

Марковские гости приготовились слушать «Ведомости» с благоговейным вниманием. Русские люди питали величайшее уважение к письменному, а позднее к печатному слову. Русь всегда любила и ценила грамотеев, преклонялась перед их ученостью.

«Ученье – свет, неученье – тьма» – так говорил русский народ.

Когда еще не было печатных станков, писец, переписывая книгу, понимал, что создает великую ценность. Заканчивая нелегкий свой труд, он писал на последнем листке трогательные слова:

«Как радуется кормчий возвращению в отечество, так радуется и списатель, книгу сию списав».

Егор читал, а гости теснились к нему все ближе, стараясь не дышать, чтобы лучше слышать.

– «Повелением его величества, – читал молодой грамотей, – московские школы умножаются… В математической школе больше трехсот человек учатся и добре науку приемлют…»

– Видим, сынок, видим, – заметил Семен Ракитин. – Истинная то правда…

– «Из Персиды пишут. Индейский царь послал в дар великому Государю нашему слона и иных вещей немало. Из града Шемахи отпущен он в Астрахань сухим путем…»

– Слон? – удивленно переспросила Аграфена. – Что же это за зверь такой?

– Слон? – отозвался старый Ракитин. – Это дивный зверь, кума! Слыхивал я от захожих людей, что зверь этот водится в Индейском царстве, зело велик и с виду устрашителен, имеет сзади хвост и спереди хвост…

– Батюшки! – ахнули пораженные слушатели. – Сколько же на божьем свете чудес!

– Это еще что! – похвалился сапожник, польщенный тем, что общее внимание перешло к нему. – Это что! Сказывают, за Индейским царством живут песьеглавцы…

– Песьеглавцы? Это кто же такие?

– Люди с песьими головами. Разговор у тех людей лаятельный, а обычаем они зверонравны и чужеземцев, что к ним попадают, съедают живьем.

– Святители московские, помилуйте от зла!

– А в иных странах, – разошелся Семен Ефимыч, – существуют люди об одной ноге, и нога та столь велика, что они под нею от солнца укрываются.

– Ох! Да как же это так?

– Очень просто. Лежат на спине, кверху ногу задравши.

– Чудеса чудные, дивеса дивные, – вздыхали слушатели.

Семен Ефихмыч наконец угомонился.

– Чти, Егорушка, дальше!

– «Из Олонца пишут. Города Олонца поп Иван Окулов, собрав охотников пеших с тысячу человек, ходил за рубеж в свейскую[44] границу и разбил свейские Ругозенскую, и ГиппенскуюГиппснскую, и Сумерскую, и Керисурскую заставы, а на тех заставах шведов побил многое число и взял рейтарское[45] знамя, барабаны и шпаг, фузей и лошадей довольно, а что взял запасов и пожитков он, поп, и тем удовольствовал солдат своих. А достальные пожитки и хлебные запасы, коих не мог забрать, все пожег. И Соловскую мызу[46] сжег, и около Соловской многие мызы и деревни дворов с тысячу пожег же. А на вышеписанных заставах по сказке языков, которых взял, конницы шведской убито пятьдесят человек, пехоты четыреста человек; ушло их конницы пятьдесят, пехоты сто человек, а из попова войска только ранено солдат два человека».

Чтец перевел дух. Раздался громкий хохот. Восхищенные слушатели хлопали ладонями по коленкам:

– Это вояка настоящий!

– Вот так поп!

– Как он с ними, братцы, управился!

– Государь его без награды не оставит!

Сапожник встал:

– Хорошенького помаленьку. Спасибо, брат Егор, уважил! У тебя много этих листочков?

– Ой, много! – отвечала сияющая Аграфена. – Прошу, соседушки дорогие, заглядывать.

– Заглянем, кума, заглянем. В гости ходить – не дрова рубить, – пошутил Ракитин. – Идем, Ванюшка!

Ванюшка взял у товарища несколько листков, чтобы почитать матери.

Гости разошлись.

Глава XIII. Леонтий Магницкий и его «Арифметика»

Наконец Егора перевели в цифирную школу. Осуществилась его мечта – учить математику, «науку, потребную ко всякому мастерству».

Егору, как прилежному и неимущему ученику, был назначен «поденный корм» – по пяти алтын в день. Этих денег вполне хватало на пропитание всей семьи.